По колее «Особого пути». Цивилизационный процесс и модернизация в России

Смиряясь в той или иной степени с ограничениями своей власти, средневековый монарх в Западной Европе тем самым еще и признает существование иных юрисдикций, помимо королевской и церковной. Это, в первую очередь, юрисдикции городских коммун, образующие в своей совокупности самостоятельную систему муниципального права; сеньорий (манориальное право), торговых сообществ и гильдий (торговое право) и т. д. Все они являлись зонами автономии – самостоятельного регулирования определенных сфер жизни.

На Руси множество юрисдикций ограничивалось только двумя – церковной и царской, но и между ними не было той четкой грани, которая могла бы обозначиться только в результате глубокого конфликта. Поэтому две эти сферы не являлись зонами автономии по отношению друг к другу: государство всегда так или иначе доминировало над церковью и часто ее подавляло.

Другие юрисдикции, аналогичные тем, которые имели место в европейских странах, в России отсутствовали.

Города, поместья и купеческие дома жили не по своим установлениям, а по уложениям и указам царей. Что же касается органов местного управления (губные избы), то им было предназначено быть не исполнителями воли выборщиков, а агентами государства; поэтому в данном случае нет никаких оснований добавлять к слову «управление» приставку «само».

В отсутствии саморегулируемых зон автономии заключается одна из причин, по которым Россия была обречена на отставание, периодически сменявшееся гонкой за убегающим Западом.

В числе «триггеров», за счет которых обеспечивалось «опережающее» развитие европейских стран, принято называть средневековую «революцию городов», без которой были бы немыслимы ни буржуазия (класс, связанный в европейских языках с городами даже этимологически), ни капитализм, ни индустриальная революция, короче, было бы нереально все то, что связано с понятиями модернизации, прогресса и собственно развития.

Отдавая себе в этом отчет, обратим внимание на следующее соображение Бергмана: «Трудно даже представить возникновение европейских городов без городского правового сознания и системы городского права. Даже если бы это произошло и на Западе каким-то образом возникли крупные густонаселенные центры торговли и промышленности, не имеющие фундамента в виде городского права, какими бы они были? Быть может, как римские пограничные города, они были бы форпостами какой-нибудь административной власти или они были бы, как исламские города, просто большими деревнями, лишенными независимого характера, не имеющими самостоятельной, целостной общественной жизни… Но вот городами в современном западном смысле они бы никогда не стали. Они были бы лишены осознанного корпоративного единства и способности к органичному развитию, черт, которые и придали западному городу его уникальный облик»45.

В этом перечне наряду с исламскими можно было бы упомянуть и русские города, которые как раз и были такими«большими деревнями, лишенными независимого характера». В них полностью отсутствовала самостоятельная система городского права, главными чертами которой, согласно Берману, был светский характер, «конституционный» порядок (наличие собственных писаных хартий, фиксирующих организацию управления, основные права и свободы, рациональную судебную процедуру), системная целостность, к которой стремились под влиянием римского права, и обязательно – способность к росту, т. е. к осознанному органичному развитию46.

Все это означает, что многообразие городской жизни, помещенное в рамки писаного, но не навязанного сверху закона, порождало динамику постоянного развития, получающего импульсы не только извне, но и изнутри самого себя.

Аналогичный набор признаков, порождающих динамику внутреннего развития, был присущ и другим системам (юрисдикциям) европейского права – королевской, торговой, гильдейской и т. д. В период Нового Времени, когда все эти юрисдикции сливаются в единую систему общенационального права, этот динамический аспект передается и ему.

«Западная правовая традиция все еще исходит из убеждения, что до тех пор, пока право остается независимым, пока оно отвечает здравому смыслу и морали, пока оно развивается и растет, откликаясь на требования времени, оно способно решать индивидуальные и социальные конфликты, поддерживать порядок и справедливость»47.

Бермановский анализ внутренней динамики, присущей западным правовым системам, дает ключ к пониманию эндогенных факторов развития западного мира, попутно проливая свет на причины того, почему эти факторы не сформировались в других частях света, среди которых нас в рамках данного исследования в первую очередь интересует Россия.

Отсутствие такого рода зон автономии, являясь особенностью подавляющего числа государств незападного мира, порождает дефицит внутренних импульсов развития. Данная проблема становится наиболее острой для тех из них, которые расположены к Западу ближе всего и тем самым находятся в сфере его наибольшего влияния. Именно это и случилось с Россией.