По колее «Особого пути». Цивилизационный процесс и модернизация в России

Эндогенные факторы развития – своеобразные «двигатели прогресса» – были органически связаны с западной цивилизацией и в рамках Российского цивилизационного процесса без заимствования развиться не могли. Но и с заимствованием, как показала история, возникли большие проблемы.

Постоянное «убегание» вперед геополитических конкурентов с Запада рано или поздно ставит русское государство перед дилеммой «догнать или пропасть». Но оно не может догонять Запад, заимствуя его «двигатели прогресса», т. е. фундаментальные основы его ментальности и общественного устройства. Поэтому заимствовать приходится, во-первых, только результаты работы «двигателей» – технологии промышленности и государственного управления, военное дело, культурные достижения, политические и прочие идеи (но не связанные с ними институты), а во-вторых, делать все это выборочно, поскольку собственная цивилизационная основа отторгает то, что с ней несовместимо.

Зато сам Бог велел для решения задач развития использовать то, что эта основа предполагает. Заложенная в ней модель «сильная власть – слабое общество» существенно отличает Московию от Европы и, напротив, сближает с азиатскими деспотиями. Она обладает мощным потенциалом тотальной мобилизации – способности методами принуждения обеспечить напряжение всех сил общества для решения государственных задач и совершить рывок в развитии.

Данная способность сформировалась еще на заре Московской Руси, когда Иван III производил испомещивание своего войска; следующим актом мобилизации такого же типа явилась опричнина Ивана Грозного. Эти мероприятия еще не несли в себе внутреннего противоречия, так как применялись для заимствований не с Запада, а скорее из Османской империи, которая сама была мобилизационной. Безусловно, мобилизационным по своей сути было и такое, растянувшееся почти на 100 лет мероприятие, как закрепощение крестьян.

Механизмы массовой мобилизации применялись и в ходе петровских реформ, когда «окно в Европу» прорубалось путем сгона крестьян на строительство флота или Санкт-Петербурга. В 20 веке примерами мобилизаций являются военный коммунизм, коллективизация, индустриализация. Данная традиция имела отголоски при Хрущеве (освоение целины) и при Брежневе (строительство БАМа). В путинской России рецидивами мобилизационной стратегии для некоторых групп населения являются мероприятия по обеспечению легитимности, например, принудительное голосование бюджетников.

В Европе сопоставимых по масштабам мероприятий мобилизации в целях развития не было вплоть до тоталитарных режимов 20 века, у которых тоже сложно отыскать нечто, похожее по масштабам на современный им СССР. Мобилизация на Западе ограничивается задачами военного характера, а для целей развития государство применяет совершенно другие механизмы, связанные со стимулированием эндогенных «точек роста», что вытекает из европейской цивилизационной модели «сильная власть – сильное общество».

Для использования механизмов мобилизации в целях развития у государства на Западе слишком много ограничений, «сдержек и противовесов», а у общества слишком много вольных привычек, прав и свобод, формировавшихся в течение столетий. Однако отсутствие механизмов мобилизации при этом с лихвой компенсируется наличием зон автономии, которые выступают в качестве двигателей эндогенного развития.

В мобилизационных государствах отсутствие таких «двигателей» порождает серьезную проблему. Как только механизмы централизованной мобилизации прекращают работать, сразу же наступает застой. Это может происходить как по причине истощения сил общества, так и в результате смерти энергичного правителя. В российской истории наблюдается еще и такой фактор застоя, как «почивание на лаврах» правящей элиты после крупных военных побед.

Справедливость земная и небесная

Христианство как религия уделяет минимальное внимание вопросам обеспечения земной справедливости, перемещая конечный пункт ее наступления на небеса.

Согласно христовым «заповедям блаженства», нищих, голодных, плачущих, гонимых и т. д. ждет «награда на небесах», а богатых, пресыщенных и смеющихся, напротив, возмездие48.

В отличие от священных текстов зороастризма, иудаизма и ислама, Евангелие практически не уделяет никакого внимания суду и иным процедурам, обеспечивающим справедливость, а также не исключает порабощения одних единоверцев другими.

«В иранской традиции корни социальной справедливости прослеживаются в религиозных верованиях. Ахемениды (560–330 до н. э.) гордились своими законами, неподкупностью судей, справедливостью экономических правил, равенством в выплате вознаграждения персам и иностранцам, находящимся на службе»49.

В Ветхом Завете известны:

• псалом 81 – «давайте суд бедному и сироте; угнетенному и нищему оказывайте справедливость»;

• книга притч (22) – «не будь грабителем бедного, потому что он беден, и не притесняй несчастного у ворот, потому что Господь вступится в дело их и исхитит душу у грабителей их».

В Коране: