По ком звонит колокол

Роберт Джордан лег на хвойный настил, укрывавший лесную землю, и стал прислушиваться в ожидании первого шороха сосновых ветвей, потревоженных ветерком, предвещающим рассвет. Он вынул магазин из автомата и проверил затвор, отведя его назад и вернув в исходное положение. Потом повернул автомат к себе дулом, поднес к губам и продул ствол; на языке, коснувшемся дула, остался металлический маслянистый привкус. Положив автомат на левое предплечье затвором вверх, чтобы сосновые иглы или еще какой-нибудь мусор не набились внутрь, он большим пальцем правой руки стал один за другим выщелкивать из магазина патроны, выкладывая их на носовой платок, расстеленный на земле. Потом, ощупав в темноте каждый патрон, повертев его в пальцах, так же, один за другим, вернул их в магазин. Теперь магазин снова стал тяжелым, он вставил его обратно в автомат и услышал, как он щелкнул, встав на место. После этого он лег на землю, укрывшись за сосновым стволом, и, по-прежнему держа автомат на левом предплечье, стал наблюдать за светившимся внизу огоньком. Иногда огонь исчезал, это означало, что часовой в будке передвинулся и закрыл собой жаровню. Роберт Джордан лежал и ждал рассвета.

Глава сорок вторая

Пока Пабло возвращался в пещеру и пока отряд направлялся туда, где предстояло оставить лошадей, Андрес быстро продвигался к штабу Гольца. Там, где они выехали на шоссе, ведущее в Навасерраду, по которому с гор спускались грузовики, находился контрольный пункт. Но когда Гомес показал дежурившему на нем часовому свой пропуск, выданный подполковником Мирандой, часовой лишь посветил на него фонарем, показал своему напарнику и сразу вернул Гомесу, откозыряв.

– Siga, – сказал он. – Следуйте дальше. Только без света.

Мотоцикл снова взревел, Андрес опять крепко ухватился за переднее седло, и они поехали по шоссе; учитывая движение, Гомес вел мотоцикл очень осторожно. Грузовики, спускавшиеся вниз, растянулись вдоль всей дороги длинной колонной, ни у одного из них не были включены фары. В противоположном направлении тоже двигались грузовики – в отличие от первых, груженые. Они поднимали пыль, которую Гомес не видел в темноте, а только ощущал на зубах, когда очередное облако ударяло в лицо.

В какой-то момент они почти уперлись в задний борт одного из них, мотоцикл зафыркал, и Гомес, газанув, обогнал этот грузовик, а заодно и еще один, и еще, и еще; при этом слева, ревя моторами, катились навстречу другие грузовики. Сзади послышался клаксон легкового автомобиля, непрерывно повторяясь, он то и дело прореза́л общий гул грузовиков, потом стал мигать фарами, в свете которых пыль предстала плотным желтым облаком, и стремительно пронесся мимо, визжа сцеплением и не переставая сигналить – требовательно, угрожающе, вынуждая посторониться.

Потом движение впереди явно застопорилось, и, лавируя между санитарными фургонами, штабными автомобилями, броневиками – одним, другим, третьим, стоявшими на месте в горячей, еще не осевшей пыли, словно грузные металлические ощетинившиеся орудийными стволами гигантские черепахи, они добрались до следующего контрольного поста, возле которого, как выяснилось, произошла авария. Один из грузовиков неожиданно остановился, тот, который шел следом, в темноте этого не заметил и врезался в него, разбив ему задний борт, на дорогу вывалились ящики с боеприпасами для стрелкового оружия. Один ящик при падении раскололся, и, когда Гомес с Андресом спешились и, держа за руль, маневрируя между скопившимся транспортом, повели мотоцикл к пропускному пункту, чтобы показать там свои документы, Андрес чувствовал под ногами тысячи пуль, разбросанные в дорожной пыли. У второго грузовика оказался полностью смят радиатор. А сзади в него уткнулся ехавший следом грузовик. За ними уже выстраивалась вереница из сотни других машин, и офицер в защитных обмотках поверх ботинок метался вдоль этой колонны, требуя, чтобы водители подали свои машины назад и дали возможность убрать с дороги разбитый грузовик.

Но скопилось уже слишком много грузовиков, чтобы можно было дать задний ход, разве только офицер добрался бы до конца колонны и остановил неуклонно прибывающие машины, но Андрес видел, что офицер, спотыкаясь в темноте, бегает с фонарем вдоль дороги, кричит, ругается, а грузовики продолжают прибывать.

Часовой на контрольном посту не вернул Гомесу пропуск. Часовых было двое, у обоих винтовки за спиной и фонари в руках, и оба тоже кричали. Тот, что взял пропуск, перешел на другую сторону дороги и велел водителю из встречного потока машин ехать к следующему посту и сказать, чтобы тамошние часовые остановили колонну, пока здесь не рассосется затор. Водитель выслушал его и двинулся вперед. Потом часовой, продолжавший держать в руке пропуск Гомеса, вернулся к разбитому грузовику, из которого вывалился груз, и закричал на шофера:

– Ради господа бога, брось все и двигай вперед, чтоб мы могли освободить дорогу!

– У меня коробка передач полетела, – ответил водитель, заглядывавший под кузов своего грузовика.