По краю

— Ну, что вы! При моей должности чувство юмора иметь просто неприлично, — Трой залпом допил ром. — Итак, не ходите на службу. Около полудня за вами придут стражи и лично Гвидо Ворм. Ему откроете, а до него — никому. Помните, люди гибнут по собственной неосторожности!

Глава 15

(Тот же день.)

Юстина спустилась вниз поздно и в невеселом расположении духа. Повсюду было тихо, точно дом вымер. Она вошла в столовую. Здесь тоже никого, но стулья в беспорядке отодвинуты от стола, значит, все-таки завтракали. Комнату наполнял сумрак от закрытых еще с вечера штор, и Юстина раздвинула их. В окно влез серый день. Сад мокро блестел под дождем. У ворот дома слонялся кто-то из стражей Гвидо. От стражей воспоминания перепрыгнули ко вчерашнему дню. Юстина не корила себя за случившееся, и была далека от мысли, что сумела бы предотвратить трагедию, выдай она связь Терентия Летилла с темным волшебником. Где тонко — там и рвется. Порфирий выбрал бы другое многолюдное место. В те несколько лет, которые она провела в Доме, Юстина видела не одну трагическую смерть. Иногда случайную, иногда по собственному почину, иногда из-за чужой злой воли. Люди гибли, но мир продолжал существовать, и за него стоило бороться.

Не сомневалась она, что выбор Терентия Леттила в качестве мальчика для битья преднамерен. Наверняка слухи об ухаживаниях Терентия достигли Порфирия, и он воспользовался ситуацией, чтобы разрушить их возможные любовные отношения. Порфирий верит в предсказания и хочет гарантий от судьбы, а для этого ему нужен брак с ней. Он уже сделал попытку переманить ее на свою сторону, а, осознав тщету усилий, решил насолить Юстине, и заодно вынудить ее подчиниться.

Юстина отошла от окна и села за стол в ожидании завтрака. Обе двери в столовую открылись одновременно. В одну домовой втащил поднос с едой; из смежной комнаты вышел Ипатий и остановился на пороге. Домовой грохнул на стол поднос с посудой так, что, зазвенев, подпрыгнули крышки на фарфоровых чайниках. Звон посуды болезненно отдался в голове, и Юстина сжала пальцами виски.

— Я сама. Иди! — велела она домовому. Тот жизнерадостно застучал пятками к выходу. Ипатий проводил его взглядом и сказал:

— Вы долго спали.

— Я проснулась давно, но торопится все равно некуда. В городе мне появляться не стоит.

'Испугалась? сдалась?' — подумал Ипатий и спросил:

— Что вы знаете о хивиях?

— Странный вопрос! — неохотно ответила Юстина, наливая себе крепкого горячего чая. — То же, что и все: неприятные особы с дурным характером. Уверена, и вам это известно.

— Немного, для существ, которые живут рядом с нами!

Она равнодушно пожала плечами.

— Посмотрите в справочнике. Там должно быть подробнее.

Ипатий не уходил, видимо, ожидая, что найдет ему упомянутую книгу. Юстина вздохнула, отодвинула чашку и отправилась в библиотеку.

— Была где-то здесь, — она встала на цыпочки и провела пальчиком по корешкам. — Я ее хорошо помню, толстая такая с затертым золотым теснением. Ага, вот она!

Юстина вынула книгу из ряда и подала Ипатию.

— Вы отлично ориентируетесь в библиотеке, — он говорил, а сам бегло листал страницы. — Да, вот статья о хивиях.

— Позовите, если понадоблюсь, — Юстина направилась в столовую.

— Понадобитесь, — вдруг сказал Ипатий. — Вы сегодня бледны. Голова болит? Я тоже плохо спал. Давайте после завтрака возьмем экипаж и прокатимся.

Его предложение прозвучало необычно, как будто содержало тайный смысл. Юстина удивилась, но не колебалась:

— Я согласна.

— Тогда через час внизу, — проговорил Ипатий, под деловым тоном пряча облегчение — не сдалась! И уткнулся в книгу.

Девушка немного задержалась, ожидая, не добавит ли он чего-нибудь еще, но Ипатий, не глядя на нее, переместился к окну — там светлее читать. И она, заинтригованная, возвратилась к утреннему чаю.

Жизнь Юстины до появления Ипатия была бедна на приключения и, пожалуй даже, слишком обыкновенной для той, над кем висит такое грозное пророчество. Юстина больше не желала устраняться от событий. Она понимала всю опасность и непредсказуемость положения, однако хотела сама являться причиной перемен. Когда-то давно, в юности, ей чудилось, что пророчество добавляет романтичности ей, но с годами оно стало тяжелой обузой. Теперь девушка чувствовала себя так, будто родилась калекой, с которым надо обращаться очень осторожно. В этом крылась причина усиленной опеки папочки. По этой причине она до сих пор не отбыла установленную повинность на Границе, — советники придерживали ее в городе.

Пока ехали к большой дороге, молчали. За воротами стоял спрятанный в кустах экипаж стражей. Можно не сомневаться, что за ними увяжутся следом. Но аллея, закиданная желтой листвой берез, казалась пустынной.

— Стражи прекрасно владеют чарами мимикрии, — сказала Юстина.

— Оторвемся от них в Магбурге — это проще, — решил Ипатий и добавил с усмешкой:

— Потягаемся, у кого чары сильнее.

— Куда мы едем?

— Навестим одного торговца. Его зовут Бареб.

— Бареб?!