По милости короля. Роман о Генрихе VIII [litres]

Гарри не был наивен. Он понимал: Норфолк и Гардинер подсовывают ему Кэтрин как приманку, изо всех сил стараясь привлечь его на сторону консерваторов и пользуясь тем, что он недоволен Кромвелем и реформистами, которые продвигали союз с немцами. Ну и пусть. Он сам хозяин своего сердца. И полюбит, кого захочет. Они ошибаются, если думают, что могут играть с ним: в политических делах он будет поступать по своему разумению.

– Вы понравились мне сразу, как только я вас увидел, – сказал Гарри Кэтрин; они остались вдвоем за столом после ужина, остальных гостей куда-то увел Гардинер. – Меня привлекли ваша исключительная красота, очевидное внутреннее достоинство и манера вести себя по-девичьи. – Король накрыл ее руку своей, унизанной кольцами.

– О сир, я недостойна таких похвал! – ответила Кэтрин.

– Да нет же, Кэтрин, нет, достойны! Вы очаровали меня милой прелестью нежного лица. Вы такая миниатюрная и так дороги мне! Ваша юность оживила меня. Я чувствую себя окрыленным.

Гарри понимал, что влюблен. Безнадежно, восторженно влюблен, хотя и не думал, что с ним такое случится вновь. Ощущение головокружительное, особенно для мужчины, которому почти сорок девять лет. К величайшей радости короля, его любовь не осталась безответной: он был уверен. Кэтрин, казалось, ослеплена его блеском. Она сказала, что страстно желает быть с ним, служить ему, а ее глаза при этом обещали больше. Она безмерно радовалась его дорогим подаркам, так как явно никогда не имела таких сокровищ. Она не отвергала поцелуев, хотя и мягко отводила его руки от своего тела. Да, это не разбитная девка, которую легко уложить в постель. Кэтрин была Говард, в ее жилах текла королевская кровь. Эта женщина вполне могла стать королевой.

Все попытки изобразить счастливый брак с Анной были отброшены. Гарри купался в радости своей новой любви. Он не переставал восхищаться прекрасным лицом Кэтрин, ее необыкновенной грацией, мягкими манерами и миниатюрной фигурой, которая вызывала в нем желание оберегать и защищать эту женщину. Он еще больше давил на Кромвеля, решившись избавиться от нежеланной королевы.

– Я заявляю перед Господом: она мне не жена! – бушевал король.

Он оповестил о своем желании парламент, и тот, сознавая свой долг, обратился к нему с прошением о рассмотрении всех обстоятельств брака, так как члены обеих палат заявили о появлении у них сомнений в его законности. Кромвель – Гарри неохотно отдавал ему должное, – находясь в Вестминстере, работал день и ночь вместе с парламентом; они искали основания для развода. Желая вдохновить Кромвеля на еще бóльшие старания, Гарри сделал его графом Эссексом и намекнул, что его ждут и другие награды.

– Эссекс? – взорвался Норфолк, когда король сообщил ему новость на прогулке по саду в Гринвиче. – Но это графство принадлежало Буршье, а они потомки Эдуарда Третьего! Ваша милость, прошу вас, подумайте еще раз. Этот человек – сын кузнеца. – И герцог скривил губы, выражая отвращение.

Гарри не желал выслушивать наставления, особенно от Норфолка.

– Вам известно мое мнение на этот счет, милорд герцог. Я вознаграждаю по заслугам, а не по рождению!

Однако Норфолк и Гардинер, открыто радуясь тому, что король на их стороне, не прекратили порочить отсутствующего Кромвеля, говоря, что никому из подданных не пристало обладать такой большой властью, что Кромвель зашел слишком далеко в деле проведения религиозных реформ и что люди ненавидят его.

Гарри слушал. Негодование против Кромвеля росло и в нем тоже. Он обнаружил, что внутренне соглашается с консерваторами. Разве не предостерегал его отец, чтобы он не возвышал сверх меры никого из своих подданных? Покойный король запретил дворянам создавать собственные армии и не допускал, чтобы кто-нибудь из них пользовался слишком большим влиянием. Гарри помнил, как отец говорил: именно от этого разгораются гражданские войны.

Если Кромвель поможет ему выпутаться из этой передряги, он проявит благодарность, хотя и не забудет, из-за кого попал в нее. А если нет…

Глава 33

1540 год

В Майский день Гарри и Анна смотрели традиционные поединки из нового гейтхауса в Уайтхолле. Среди бросавших вызов был Томас Калпепер, представительный молодой человек, который быстро входил в фавор у короля. Жизнерадостный, остроумный и доброжелательный, он всегда был готов услужить, если нога беспокоила Гарри, и тот начал смотреть на него с отцовской приязнью. Правда, в прошлом году случился крайне неприятный инцидент: Калпепера обвинили в изнасиловании и убийстве. Несколько селян пожаловались в Совет, что он лишил девственности одну из их женщин, пока его приятели держали ее, а потом убил одного из мужчин, пытавшихся задержать его.