По образу и подобию

Сидиус даже не сообразил поначалу почему… И Силы хватало, и способностей, и желания… Поначалу ситх даже грешил на то, что учитель из Кеноби никакой, что не нашел джедай подхода к падавану. И только потом, годы спустя, до Палпатина дошло. Бичом Энакина Скайуокера были лень и самоуверенность.

Энакина недаром называли Избранным. Чудовищное количество мидихлориан. Великолепный контроль. Огромный объем Силы. Татуинец был самородком, редчайшим талантом, так и просящим, чтобы его огранили… В Ордене от восторга на ушах ходили! Все предпосылки, чтобы талант превратился в гения.

Увы, этого не произошло. Банальность: Энакин с готовностью учился только тому, что ему было интересно. Он любил летать – и творил на истребителях и любой технике такое, что вокруг рыдали от зависти. Он увлекался механикой – и из-под его рук выходили изумительные дроиды. Ему нравилось махать мечом – и обучение фехтованию шло семимильными шагами. У него была Сила – не было ее понимания.

Кодекс? Это не для него, рамки, в которые его хотят загнать. Медитации? Скучно. Лучше он на спидере или ситибайке погоняет. Философия? О каких ужасах вы говорите! Он не философ, он практик.

С мечом наголо, в качестве лихого коня – истребитель. Мчаться куда-то, непонятно куда, снося все вокруг, благо силенок хватает. Не важно, что и кто вокруг, он впереди, на коне и вообще самый лучший.

Как потом Сидиус сочувствовал Кеноби, вынужденному каждый божий день бороться с дурными устремлениями ученика, направлять их в хоть какое-то конструктивное русло, воспитывать, пытаться достучаться до его разума… Как бедняга не свихнулся – непонятно.

Да… Понял все коварство ловушки, в которую вляпался, ситх уже потом. Когда Энакин стал Вейдером.

Сидиус готов был дать ученику всё. Все свои знания… Все свои наработки. Вейдеру это оказалось не нужно. Он был занят.

Ситх страдал. Ситх сколачивал флот и армию. Ситх носился туда-сюда, насаждая имперский порядок. Ситх был закован в костюм, поддерживающий его жизнь и, одновременно, ограничивающий его.

Сидиус даже не мог как следует наказать инвалида. Одна молния, как привык – и нет у него ученика, пусть и такого… Такого!

Сколько пришлось шпынять Вейдера, чтобы тот хоть как-то, хоть чему-то учился! Сидиус никогда не зажимал информацию. Не помогал, считая, что каждый сам кузнец своего счастья, но и никогда не ограничивал в поисках. Он надеялся, что инвалидность заставит ученика взяться за мозги и начать решать проблему. Усовершенствовать протезы. Улучшить костюм. Разузнать о возможности переселения в подготовленный сосуд. Да даже банальное исцеление начать изучать! Делать хоть что-то!

Бесполезно.

Ничего не помогало, ничего не действовало. Связь Вейдера с Темной стороной Силы была велика, он все равно был чудовищно силен… Вот только отсутствие врагов и внешних раздражителей действовало на ситха расслабляюще.

Кого ему бояться? Сидиуса? Учитель терпит, и ладно. Второго Избранного на горизонте не виднеется. Повстанцы? Обычные люди, которых он косил, как косарь – траву. Ужасающая эффективность. Подчиненные? Придушил парочку, все тут же забегали в приступе трудового энтузиазма, как тараканы по кухне от дихлофоса. Недобитые джедаи? Самых сильных или выбили, или они сидели по болотам и не отсвечивали. А вылезавшие храбрецы были ситху на один зуб.

Ему некого было бояться. Нет стимула для развития… Он даже на место учителя не метил, понимал, что банально не потянет.

Флот и Армия – это тебе не Империя. Даже тут косяков было достаточно. Патовая ситуация – Сидиус не мог подобрать лентяю замену, а Вейдер молчал в тряпочку, не провоцируя.

Именно поэтому в каноне ожил Избранный, только когда узнал, что у него есть сын. Причем взрослый! Интересно, что бы делал ситх, если б наткнулся на Люка, когда тот был еще ребенком?

А тут – взрослый. Одаренный. Даже что-то там умеющий! Проявляющий таланты командира. Просто ожившая мечта!

Хватай и беги, пока есть возможность, но и тут Вейдер напортачил от души. А джедаи – народ нежный, с ними обращаться уметь надо! Потихоньку. Полегоньку. Никакого давления, только логика и поощрения за мысли в правильном направлении.

Впрочем, Вейдер и психология – понятия диаметрально противоположные и полностью несовместимые.

Так что сейчас Вейдер страдал, на него навалилась депрессия, а Палпатин скрипел зубами, размышляя на тему: стоит ли сказать ученику, что у него есть потомок? Энакин ведь даже не спросил, что там с его ребенком. А вдруг спасли? Кесарево, к примеру… Но нет. Падме умерла? Умерла. Ну… Умерла так умерла! Он в печали и страдает. Чурбан.

Палпатин взял датапад, удовлетворенно вчитываясь в строки отчета капитана Дамара. Все было великолепно. Люк получил все материалы, собранные специально посланной на Татуин следственной группой. Никакими штурмовиками, напавшими на беззащитную ферму, там и не пахло. Увы, татуинская реальность – тускены.