По правилам и без (СИ)

— Сегодня в конце пятого урока… — проглотив таблетки и выпив весь стакан воды разом, начала я, — мне позвонил неизвестный номер. Я ответила. Это был тот самый человек, который разговаривал со мной, когда… когда вы пришли забрать нас. Шекспир, кажется. Я его еще и не сразу узнала — других проблем в голове было достаточно. А он… у него страшный голос. Красивый, но страшный, такой не забудешь. И, знаешь, зачем он звонил? Удостовериться, все ли со мной в порядке! И про маму спрашивал! Да еще и сказал, что просто хотел удостовериться, все ли со мной в порядке, что мне не стоит его бояться… Да как его можно не бояться?! Я боюсь его гораздо больше, чем тех, кто нас похитил! Правда….

Так, Рита, только не плачь. Да, страшно, да, глаза пекут, а сердце колотится так, что вот-вот замолкнет, да, хочется, чтобы ничего этого не было…

Я все-таки заплакала. Тихо, сжавшись, закрыв лицо руками, беззвучно, только изредка содрогаясь. А Кирилл так и продолжил сидеть и смотреть, ничего не предпринимая. Да и не нужно было, по правде. Нужен был не он, а другой, с такими же волосами, но другими глазами.

Интересно, а это он тоже специально, чтобы я поняла?

— С тобой все будет в порядке. И с твоими родителями тоже, — наконец произнес мужчина совершенно серьезно, не оставляя шанса на недоверие. — О вас есть кому позаботиться.

— Князь? — я тут же вспомнила все, о чем говорили те бандиты.

Кирилл усмехнулся и кивнул. Сделал еще пару глотков. Съел печенье. Снова пара глотков чая…

— И все-таки Ной побаивается отца, — задумчиво протянул он.

Так. Стоп. Отца?! То есть Князь — это не Константин Викторович, а Виктор не-знаю-как-его-по-отчеству? Вот те раз… Надеюсь, удивление на моем лице было не слишком явным.

— Думаю, тебе стоит узнать про этих двоих немного больше, раз уж так глубоко влезла в это дело. Наш с Костей отец, как ты знаешь, весьма успешный бизнесмен, но быть честным в этом мире нельзя. Либо нужно находить себе крышу среди сильных и нечистых мира сего, либо самому становиться таким. Отец выбрал второй вариант, причем получилось это у него в лучшем виде. Князя, не смотря на его почтенный возраст, боятся многие. А вот Ной — Степа Новиков — в лихие девяностые решил, что может его переплюнуть. Пытается до сих пор, даже в политику подался. Наглеет на глазах, так что папа даже рад, что Алексей так удачно решил поквитаться за дела давно минувших дней и нашел столько компромата: теперь этого излишне резвого политика можно хоть как-то держать в узде, чтобы не лез со своими счетами. Собственно, больше о том, что к чему и в чьи разборки вам с мелким посчастливилось влезть, тебе знать не стоит, — и снова сделал пару глотков, давая мне время переварить услышанное. — Если есть вопросы — задавай.

Вопросы были. Много вопросов, одинаково важных — таких, что не знаешь, что нужно узнать раньше. А половину даже не можешь облечь в слова.

— А Дима, он… — вопрос вырвался сам по себе. И даже договорить я не смогла — а Кирилл все понял.

— Он знает, разумеется. Но никакого отношения к этому не имеет и не хочет иметь, — он вздохнул так, словно это решение племянника доставляло немало проблем. — Не знаю, говорил он тебе или нет, но он хочет закончить юридический, как отец, а потом работать следователем. Надежда и опора для деда, называется, единственная отрада. Папа и так бесился, когда Костя стал адвокатом, а не согласился продолжать семейный бизнес, а потом еще и я пошел во врачи. Хорошо хоть, дядя Коля заступился вовремя, убедил, что я все равно заброшу любое семейное дело, с моей-то ленью… Не важно, впрочем, это мне просто нужно с кем-то поделиться.

— Понимаю… — ошарашено ответила я. И даже, правда, почти поняла все то, что касается семьи Воронцовых. Но при чем тут мой папа?

Собственно, этот вопрос и стал следующим. Кирилл задумался, словно не знал, что сказать. А, может, прикидывал, что мне стоит знать, а что говорить не следует — я так и не поняла. Этот человек был таким же непонятным, как его племянник.

— Они с Костей всегда хорошо общались, а потом еще и Маша так удачно подвернулась… Маша — это жена Кости.

— Я знаю, — прервала я ненужные объяснения. — И что они были близки с папой — тоже, — и замолчала — следующие слова дались мне с трудом. — Он любил ее, да? А она вышла замуж за другого?

— В общих чертах, да, — мужчина допил наконец-таки свой чай, поставил чашку, а потом посмотрел на меня так внимательно и серьезно, что я невольно замерла, боясь пропустить хоть одно слово. — Я знаю больше. Могу рассказать все то, что как-то рассказала мне Маша. Только ты уверена, что хочешь услышать историю и своей семьи тоже из уст постороннего, по сути, человека?

— Да.

Если честно, я не была уверена ни на каплю. Просто на секунду появилась решимость — и я сказала, зная, что больше не смогу, а другого такого шанса может и не быть. Мне было безумно страшно, но, с другой стороны, хотелось наконец-то узнать, что же произошло между нашими семьями — тем более что вряд ли папа или мама что-то мне расскажут.