По правилам и без (СИ)

И мне ничего не оставалось, кроме как подняться, выпить так удачно забытую на полочке в коридоре валерьянку, сразу жменю таблеток, чтоб наверняка, и с улыбкой войти туда, где сидели самый дорогой для меня человек и самый ненавистный.

— Садись, тебе сегодня можно сделать пару глотков вина, тем более что оно почти как сок, — еще радостнее защебетала мама, а я подивилась, что с человеком может сделать нормальный отдых: она словно разом помолодела; исчезли те постоянные усталость и обеспокоенность, глаза засияли, как никогда прежде, да и общий вид мамы нельзя было охарактеризовать иначе как «цветущим». — За то, что все стало удачно складываться.

«Удачнее некуда», — подумала я, украдкой глядя на человека с обычным именем Антон и необычным прозвищем Шекспир. И проглотила вино, даже не заметив его вкуса — словно это была вода.

С кухни раздался свист — закипел чайник, и я тут же подорвалась, но мама меня остановила:

— Я сама заварю чай, а ты пока пообщайся с Антоном, познакомься, — она снова улыбнулась и скрылась в кухне.

— Неужели ты совсем не рада меня видеть, дорогая Рита?

Какая я ему «дорогая», черт бы его побрал?

— Не надо смотреть на меня с такой враждебностью, — с вежливой улыбкой заверил меня мужчина. — Я же пришел не для того, чтобы сделать что-то плохое. Познакомиться поближе, справиться о твоем здоровье — разве это плохо? Как ты, кстати, себя чувствуешь? Вылечила простуду?

Я сглотнула и с трудом подавила желание убежать: даже маме я не говорила, что умудрилась заболеть. Он, что, следил за мной?

— И все же я настоятельно рекомендую, — словно не замечая моей реакции, продолжил он, — воздержаться от попыток рассказать Лене, где и при каких обстоятельствах мы с тобой познакомились. И твоим друзьям тоже советую ничего не говорить. За себя я ручаюсь, а вот Кирилл — парень импульсивный, а племянник его и того хуже, так что не знаю, что они могут натворить. Ты же умная девочка, Рита, и должна сама все понимать.

И, стоило ему это сказать, вернулась мама и попросила помочь ей с чаем — она себя, кажется, переоценила, и рук ей все-таки не хватило.

«Знакомство» и «милые» посиделки продолжились, и я не преминула спросить у мамы, как же они с Антоном — интересно, это его настоящее имя? — познакомились.

История оказалась банальной: в этом самом оздоровительном центре, куда мама так удачно получила путевку, отправили друга Антона, а тот решил, что не оставит его одного — тем более что у них с этим самым другом в городке, в котором этот центр расположился, были какие-то дела. Вот и совместили, так сказать, приятное с полезным. Познакомились они совершенно случайно: этот самый оздоравливающийся друг как-то завел разговор с маминой соседкой по комнате (причем у них после этого «разговора» закрутился роман), а та, узнав, что у него тут есть друг, возжелала познакомить с ним соседку, с которой уже подружилась. И вот тут оказалось, что они с одного города, нашлось много общих тем для разговора, и за неделю они успели подружиться. А потом мама вдруг поняла, что хватит с нее оздоровления, нехорошо дочку оставлять так надолго, тем более что непутевый муж опять куда-то надолго пропал — и новый «друг» решил отправиться вместе с ней. Мол, дела все уже решил, друг-товарищ скучать не будет, а он хотя бы поможет с сумками — и заодно познакомится с очаровательной дочкой Ритой, о которой мама так много рассказывала.

И судя по тому, как зарумянилась мама, рассказывая все это — разговорами дело явно не обошлось.

А потом они наперебой вспоминали веселый «прощальный» вечер, какую-то излишне резвую медсестру, экстравагантного тренера в бассейне и совершенно невероятные пункты в меню ресторана — а я чувствовала себя лишней на этом празднике жизни. Мама улыбалась, смеялась, шутила, прямо-таки сияла вся, а я только и могла, что незаметно беситься и труситься от страха, желая, чтобы человек, который смог ее так развеселить, поскорее исчез не просто из нашего дома и жизни, а и из этого мира в целом.

Ушел он, только когда на часах было десять, пообещав обязательно зайти завтра и сводить нас с мамой в его любимый ресторанчик — я солгала, что завтра остаюсь на дополнительные занятия по истории, а потом буду занята объемным заданием по алгебре. И с мамой совершенно точно случилось что-то не то, уж она должна была раскусить мою наспех придуманную ложь: она прекрасно знала, что алгебра никогда не занимает у меня больше двадцати минут.

Но она это забыла. Как и забыла то, что в этот день и в это время три года назад встречала меня с моей первой в жизни победой на международном конкурсе — и это было чем-то вроде нашего с ней маленького праздника.

Всем свойственно меняться. Только почему от этого порой так больно?

Утром следующего дня легче не стало. Мама сияла, мама щебетала о том, какой Антон замечательный человек, как же ей повезло с ним познакомиться, как же он отличается от непутевого папы…