По прозванью человеки

Горит над нами чуткая звезда,
а нас несёт неведомо куда —
к водовороту, к бурному порогу…
Бессонны ночи, окаянны дни…
Храни нас, Бог. Пожалуйста, храни,
подбрасывай нам вешки на дорогу.

Писать легко. Труднее не писать.

Часы в прихожей отбубнили пять.
И всё, как прежде — ночь, фонарь, аптека…
На письменном столе — бокал «Шабли»;
не виден снег, рассвет еще вдали.
Покоя нет. Февраль. Начало века.

Как хорошо, что есть на свете ты

и право на объятья немоты,
на памяти внезапную атаку…
Еще всё так же одноцветна высь,
но мы с тобою знаем, согласись,
что эта ночь не равнозначна мраку.

Курсор мерцает на конце строки…

Но кроме Леты, горестной реки,
на свете есть ещё другие реки.
Я вновь пишу. И снова — о любви,
с трудом подняв, как легендарный Вий,
бессонницей истерзанные веки.

Бес

Идёшь туда, где солнца лучик по данным метеобюро —
но тут внезапно бес-попутчик тебе внедряется в ребро,
и, там устроившись надолго, расставив мебель по углам,
он тихо душит чувство долга и превращает планы в хлам.

А ведь давно ль вражине этой ты обещал: «Но пасаран!»?

Теперь не рыпайся, не сетуй, не бейся в стену, как баран.
Бес — наказанье за неверье. Он как барьер на вираже.
Он расширяет межреберье, себя готовя к ПМЖ.

Нейтральный, словно кинозритель, сменяющий десятки лиц,

он вдруг врубает ускоритель твоих заряженных частиц.
Его бесовская порода хмельной энергии полна:
он ждёт, когда из пешехода ты превратишься в бегуна.

Твой бес мятежный жаждет дани, его намеренья просты,

и с сердцем, бьющимся в гортани, сумеешь примириться ты,
закончишь внутренние войны, их протяжённость сократив —
за неимением достойных логических альтернатив,

и будешь слушать, как под вечер, на фоне цыканья цикад,

когда идут на убыль речи и на ущерб идёт закат,
твой бес, как ветерок Эола, внезапно нежен и не груб,
лишь для тебя играет соло на флейте водосточных труб.

Спецэффекты

Ты давно не глупый, давно не маленький
и привык служить попугаем в клетке,
но в концовках писем рисуешь смайлики,
как студент весёлой своей соседке.
Пули счастья, шедшие по касательной,
прерывают вдох и идут навылет.
Ты сегодня странный, необязательный,
словно свет, что солнцем на землю вылит.
Пролетают волны по глади омута,
размыкая силой объятья ряски.
И живей глаза, и просторней комната,
и длиннее дни, и реальней сказки.
Спецэффекты эти судьбой затеяны
лишь таких прозрачных мгновений ради…

И как странно ярок твой мир затерянный

несмотря на трещины на фасаде.

ПЯТОЕ КОЛЕСО

Покой