По расчету (СИ)

Доминик не сопротивлялся, когда на скулу обрушился удар мощного кулака, когда пинок в живот заставил согнуться пополам и рухнуть на колени, когда за волосы его подняли и снова поставили на ноги, чтобы наотмашь влепить звонкую пощёчину. Однако когда все четыре руки начали жадно тискать и сжимать его с вполне определённой целью, омега яростно забился, пытаясь вырваться. Нет, он боялся вовсе не за свою и так поруганную честь — тем более он и не предполагал, что его снасильничают прямо посреди дороги при людях — он боялся, что они нащупают под тонкой курткой мешочек с монетами. И тогда он пропал.

Альфы расхохотались, воспринимая брыкания мальчишки как попытку избегнуть насилия, и лапать его, конечно, не перестали. Рано или поздно рука одного из них нащупала свёрток под тканью куртки и бессовестно скользнула под одежду, пытаясь добраться до цели, а заодно и ощупав гладкую горячую кожу на груди. Омега последний раз обессиленно дёрнулся и затих, когда понял, что заначка найдена.

Найдя деньги, альфы догадались, что именно защищал мальчонка.

— Ах ты шлюха, да ты ведь не честь свою сомнительную защищал! Деньги! Продажная ты тварь.

Мальчик не выдержал.

— Эти деньги — единственное, что у меня есть! Без них я сдохну с голоду в лесу! Как мне теперь быть? Ни в один трактир меня не впустят! — голос его срывался, то взвиваясь до визга, то падая до рыка.

Альфы смеялись. Мешок с серебром давно скрылся в складках плаща одного из них.

— За твои жалкие гроши тебя и так бы никуда не впустили. Ничего, тебе в любом случае пришлось бы дать трактирщику, чтобы он тебе позволил переночевать хотя бы в сарае. Так что не ной.

Доминик молча исподлобья смотрел на них. Из кареты донёсся тихий властный голос:

— Довольно. Оставьте его.

Напоследок ещё раз ударив Ника в живот альфы послушно скрылись в темноте кареты. Омега упал в дорожную пыль, хрипя и пытаясь восстановить дыхание. Карета уехала, мальчик так и остался лежать на дороге, избитый и униженный, а люди всё проходили и проходили мимо, не обращая на него никакого внимания.

Наконец стемнело. Доминик нашёл в себе силы подняться и побрёл в сторону города, хотя надежды на то, что ему позволят снова провести ночь на сеновале уже не было. Пёс понуро плёлся рядом, тихо поскуливая от боли. Несколько часов они медленно продвигались по дороге к городу. Омега едва мог переставлять ноги — тело ломило от побоев, лицо жгло огнём, веки слипались. Перед глазами становилось всё темнее, и вскоре Доминик без сил повалился на обочину. Сознание утекало, он напоследок заметил, что пёс жарко дышит ему в лицо. Через мгновение его накрыла темнота.

========== Глава 3. Отец ==========

Когда Ник пришёл в себя, первое, что он ощутил, были холод, сырость и жёсткая поверхность, на которой он лежал лицом вниз. Медленно шевельнувшись, омега вскрикнул от боли, пронзившей его острой вспышкой с ног до головы. Всё тело ломило, голова болела нестерпимо, а во рту пересохло. И было холодно. Очень, очень холодно. Доминик нашёл в себе силы открыть глаза и приподняться на локтях, преодолевая резкую боль, но ничего не увидел. Вокруг было темно: ни окон, ни светильников не было в этом затхлом помещении. Юношу охватил безотчётный ужас — эта сырая мрачная пустота вызывала самые неприятные и жуткие мысли, так или иначе связанные с потусторонним миром. Мальчику даже почудились звуки — вот что-то скрипнуло в темноте, вот раздался тихий шорох. Сердце ухнуло куда-то вниз, и Доминик судорожно сглотнул. Пошарив руками вокруг себя, он обнаружил только каменный пол, на котором он и лежал. Медленно, постанывая от боли, он попытался встать. Сначала сел на колени, потом, упираясь руками в пол, поднялся на ноги, пошатнулся, чуть не упал, но, всё же, сумел устоять. Дав себе пятиминутную передышку, он выставил перед собой руки и пошёл вперёд, ощупывая ногой пол, прежде чем сделать следующий шаг. Несколько шагов — и он упёрся руками в каменную стену. Прошёл вдоль неё, ведя рукой по холодным камням, дошёл до следующей. Так, медленно обойдя комнату по кругу, он пришёл к двум выводам — во-первых, комната очень мала, несколькими большими шагами можно пересечь её по диагонали, а во-вторых — скорее всего, это тюремная камера.