По расчету (СИ)

Уяснив для себя, где он находится, Доминик, с одной стороны успокоился — потусторонним тут и не пахло, а с другой стороны начал напряженно размышлять, за что именно его арестовали. Ничего противозаконного он не делал, пёс, бросившийся под колёса кареты, не мог бы послужить причиной ареста, тем более что за это на нём уже и так отыгрались. От размышлений голова разболелась ещё сильнее, юноша обессиленно прислонился спиной к сырой каменной стене и сполз на пол. Мысли спутались, но одна была достаточно отчётлива — где теперь пёс? Один, старый, голодный и больной — удар сапогом точно не обошёлся ему легко. Может, он уже мёртв. Единственный друг. Единственный, кто, как казалось, пробудет с Ником долго. А теперь вот он, Ник, сидит один в каталажке. Совершенно один. Слёзы непроизвольно покатились по щекам, а омега и не пытался их унять. Теперь у него никого не осталось. Да и что будет с ним самим — неизвестно. Юноша зябко поёжился, пытаясь хоть как-то согреться, потом подул на дрожащие замёрзшие пальцы. Если бы он мог рассмотреть их в темноте, то увидел бы, что они совершенно красные. Дуть долго не получилось — голова закружилась, и начавшие было отогреваться пальцы снова замёрзли. Доминик с тихим всхлипом завалился на бок и свернулся клубочком, совершенно подавленный, с головой накрытый волной отчаяния.

***

В комнате, ярко освещённой свечами, за столом сидела семья. Альфа, красивый мужчина в возрасте, с сурово сведёнными бровями, прямым носом и аккуратной чёрной бородкой, сидел во главе стола. По правую его руку сидел омега, моложе мужа лет на десять, чья красота была затемнена бледностью, страдальческим выражением лица и красными припухшими глазами. Притихший ребёнок лет пяти сидел слева от отца, не поднимая глаз, и лениво ковырялся в тарелке. Стояла звенящая тишина, слышно было только стуканье ложек и тихая возня мальчика, который пытался скинуть собаке под стол кусок мяса. Отец прикрикнул на сына, чтобы тот сидел смирно, и этот возглас, резко нарушивший тишину, сломил попытки омеги держать себя в руках, и он, прежде скорбно молчавший, в слезах уронил голову на руки. Ребёнок тоже заплакал, сам не зная почему, но разделяя с родителем его горе. Отец семейства молча наблюдал, как плечи его омеги сотрясались рыданиями, и впервые не мог утешить. Просто потому что причиной этих слёз был он сам. Он чувствовал свою вину, он был растерян и не знал, что делать. Муж не примет его утешений — слишком зол. Да и это не может исправить того, что произошло. Однако альфа понимал, что долго так продолжаться не может. Он положил руку на плечо мужа, погладил по спине. Тот не оттолкнул, не дёрнулся, просто продолжал глухо сдавленно плакать.

— Альвин… Послушай меня. Успокойся.

Омегу как ужалили. Он подскочил, обратил к мужу заплаканное злое лицо и сжал кулаки.

— Успокоиться? Ты советуешь мне успокоиться?! Ты с ума сошёл? Как ты можешь сам быть таким спокойным сейчас? Ты же… ты… ты…

Рыдания сдавили горло Альвина, он закрыл лицо руками. Альфа глянул на сына, одними губами произнёс:

— Иди к себе.

Когда мальчик поднялся по лестнице и хлопнула дверь в его комнату, альфа снова повернулся к мужу.

— Прошу тебя, пожалуйста, не плачь. Ну послушай же! — он взял в большие тёплые ладони лицо омеги и заглянул в глаза. — Я знаю, что совершил ошибку. Я знаю. Я виноват перед тобой и перед ним. Я погорячился, вспылил. Это не оправдание, да, но то, что я сказал — я сказал сгоряча. А он принял за чистую монету. Он ушёл, но я был уверен, что он вернётся через пару часов — в такой-то дождь. Он не вернулся, и я искал его. Ты же знаешь, что искал. Но не нашёл. И вчера искал. Его нигде нет. Он ушёл достаточно далеко. Но мы найдём его, потому что прошло всего два дня. Завтра я поеду в город, узнаю, был ли он там. Хорошо?

— Ещё бы ты не поехал, — Альвин утёр слёзы. — Как, ну как ты мог? Он же твой сын! Да, он сделал глупость, возможно, его и надо было наказать, но не выгонять же! Да и ему каково? Омега абы под кого не ляжет. Значит, он влюбился, а его обманули, ранили его чувства. А ты, дубина бесчувственная, этого не понял. Где тебе. Почему ты не позвал меня?! Ты даже не дал мне с ним поговорить! Идиот… Бэн, ну какой же ты идиот… Где он теперь? Что с ним? А вдруг он на улице, сейчас холодно! Ночь. А он не взял с собой ни денег, ни еды… Что же нам делать, Бэн… Что же делать…