По щучьему велению

– Да я понял: инструкция! – снисходительно кивнул царь, помахивая свитком. Он покачал неустойчиво стоящий аппарат и наконец нашёл, к чему придраться. – Вот! Уже непорядок! – неодобрительно заметил он и, наклонившись, подложил инструкцию под ножку стола.

Под стол мигом нырнула Анфиса, только и дожидавшаяся подходящего момента. Царь ойкнул от неожиданности, а дочка горячо зашептала ему на ухо:

– Папа, это что получается: опять заграничное лучше?

– Лучше! – пришлось признать царю скрепя сердце.

Анфиса сделала вид, будто только что вспомнила:

– А как же наша скатерть-самобранка? Царь с гордостью посмотрел на неё.

– Молодец, дочка! – похвалил он.

Они вынырнули из-под стола, и царь уже совсем другим тоном сказал:

– Так вот что я тебе скажу...

Английский посол удивлённо посмотрел на него, а правитель важно продолжил, поглаживая чудо-машину:

– Удивил ты меня, лорд, удивил! Но ведь у нас тоже есть чудеса, и похлеще. А вот, например... скатерть-самобранка! А?

На лорда его слова не произвели никакого впечатления: он явно не принял их всерьёз.

– Ха-ха-ха, – картинно рассмеялся Ротман, снова от волнения переходя на родной язык и безжалостно коверкая русские слова: – Зис из рили, рили фанни. Эти ваши смешные вещицы? – Он с сомнением помотал головой, но этим только сильнее раззадорил царя.

– А мы докажем! – решительно заявил Феофан и, обернувшись к Анфисе, тихо спросил: – Как?

– Емеля добудет! – подсказала ему дочка.

– Писаря сюда! – потребовал царь, выгоняя придворных, чтобы не мешали вершить важные государственные дела.

Вскоре явился писарь и уселся за конторку с пером в руке, готовый записывать царскую волю. Царь расхаживал по палатам, громко диктуя вслух.

– А когда такую скатерть разложат, то появятся на ней яства разные, – закончил он и спросил: – Написал?

Писарь кивнул.

– И повелеваю, – продолжал царь, – молодцу Емеле сию скатерть изыскать и во дворец доставить. Дата. И подпись: царь Феофан. – Поднеся перстень к расплавленному сургучу на бумаге, он поставил печать. Указ был готов.

Отослав писаря, Феофан велел позвать гонца, чтобы тот доставил его повеление бравому молодцу Емеле. В этом парне царь не сомневался. Добыл баян-самоигран и самого Кота Баюна в его терем приволок – разыщет и скатерть-самобранку!

Глава 10 В ПУТЬ ЗА СКАТЕРТЬЮ-САМОБРАНКОЙ

Наутро Емеля и Василиса уже бодро шагали по просёлочной дороге.

– Скатерть эта принадлежит двум братьям – Обжирале и Оппивале, – рассказывала девушка. – Но они её ни за что не отдадут! Всё, что они ни пожелают, – тут же на скатёрке и появляется: и пряник печатный, и гусь жареный... – Она помолчала, задумавшись, а потом сообщила самое главное: – И устроились они с этим богатством за границей, в каменном городе.

Василиса так подробно рассказывала, что Емеля тут же представил себе всё это изобилие и ещё сильнее захотел поскорее раздобыть скатерть-самобранку. Можно же будет самому хотя бы разочек ею воспользоваться, прежде чем царю-батюшке преподнести!

– Ой, что-то у меня в животе забурчало, – пожаловался он и предложил: – Подкрепиться бы!

Но где подкрепишься посреди чистого поля? На их счастье, впереди как раз показался стоящий прямо у дороги небольшой уютный домик. Емеля и Василиса, недолго посовещавшись, решили свернуть к нему – авось хозяева не откажутся на время приютить и накормить путников.

В уединённом домике обитали старичок со старушкой. Похоже, к ним не часто заглядывали прохожие – хозяева с радостью встретили гостей и сразу усадили за небольшой стол во дворе, благо погода стояла хорошая. Емеля в очередной раз порадовался, что лето наколдовал – как бы они с Василисой по разным землям лютой зимой путешествовали? Выходит, не зря всё-таки он второе желание потратил...

Рядом со столом притулилась телега без колёс, да и вообще было видно, что богатством хозяева похвастаться не могут. Но вокруг чисто и опрятно, хоть всё и старенькое. Да и видно, что хозяева любят друг друга, заботятся и уважают – это чувствовалось по теплу и уюту, царящим в их доме.

Хозяйка сидела на табуреточке чуть в отдалении и что-то шила, а старик хлопотал над скромным угощением. Наконец он поставил на пустой стол старый потрескавшийся горшок.

– Раньше мы бы вас от души накормили, – посетовал он. – А теперь вот всё, что осталось... – Старик вытащил из горшка единственную варёную картофелину, разломил её пополам и положил на тарелки гостям – выглядело угощение весьма сиротливо и вряд ли смогло бы насытить даже хрупкую Василису, не говоря уж о здоровяке Емеле.

– Всё, что есть, – развёл руками хозяин и вдруг пожаловался: – Это всё он, проклятый!

При этих словах Емеля едва не подпрыгнул от негодования. Кто-то напал на этих славных людей и всё отнял?! Да он этих негодяев на краю света найдёт и головы им оторвёт! А потом заставит вернуть всё, что они утащили у этих славных людей...

– Дедушка, да кто ж это тебя обидеть посмел?! – Емеля торопливо дожевал свою половинку картофелины и грозно ударил кулаком по столу. – Покажи – я его мигом проучу!