По щучьему велению

Наконец из колодца вынырнул подводный царь Водовик собственной персоной – в праздничном костюме с бутоньеркой на груди и с букетом кораллов в перепончатой руке. С его появлением хлынул поток воды, доверху наполнив колодец. Водовик осмотрелся, недолго думая схватил ведро со щукой и прижал его к своей груди.

– Рыба моя! – с бьющей через край нежностью проворковал он и укорил: –- Нехорошо бегать от женишка, совсем нехорошо! Рыбонька моя! – Казалось, он даже не заметил, что невесту подменили. Не дождавшись ответа, Водовик вместе с ведром нырнул обратно в колодец – и был таков.

Вороток раскручивался всё быстрее. Наконец верёвка лопнула, вороток дёрнулся и замер. Крики Анфисы, которые ещё доносились из глубины колодца, постепенно стихли.

Повисла напряжённая тишина, но потом над царским двором взорвался всеобщий радостный крик:

– Ура!!!

Народ ликовал. Братья-богатыри вместе с отцом Емели бросились обниматься со стрельцами – больше им нечего было делить.

Василиса не принимала участия во всеобщем веселье. Она смотрела на свою руку – стальные браслеты на ней распались на глазах.

– Вот он и снял с меня заклятие! – выдохнула она.

Отец, Кощей Бессмертный, в сердцах заколдовал её и превратил в щуку. Ей был только один путь – стать подводной властительницей. Но теперь, когда Водовик нашёл себе другую невесту, заклятие утратило свою силу. Да и желание Анфисы тоже странным образом сбылось – она всё-таки стала царицей...

Емеля подошёл к Василисе и неловко обнял её. Он смотрел на девушку влюблёнными глазами и всё порывался что- то сказать, но не мог подобрать нужных и правильных слов.

– Мм... э-э-э... Душа спросить хочет, – наконец решился он. – В общем, такое дело, Василиса Кощеевна... Как бы это сказать. Что, если я... мы... Как же слова-то найти... – замялся он.

– Узбеген курлык-мурлык? – с улыбкой спросила Василиса на тарабарском языке, который она изобрела, едва они шагнули за границу русских земель, чтобы разыграть парня.

– Да! – просиял Емеля.

– Я согласна! – ответила она, поняв его без слов.

Они обнялись и поцеловались. Обжирала и Оппивала с любопытством смотрели на них, и отец Емели со смехом отвернул их лица в сторону.

* * *

Афанасий деловито начищал корону, которую совсем недавно снял с царя Феофана и водрузил на голову его дочки. И вот всё стало на свои места – пришло время вернуть её на законное место.

Краем глаза он заметил, что по дорожке сада бежит лорд Ротман, воровато озираясь по сторонам. Он тянул за собой на верёвочке органчик, которым совсем недавно хвастался. Английский посол остановился, вытер пот со лба и откинул крышку.

– Я очень сильный! – еле отдышавшись, проговорил он и скомандовал: – Так! Знаешь что, дорогой мой, давай вылезай – помощь нужна.

Из органчика высунулся управлявший им карлик и что есть силы треснул Ротмана по голове.

– Нокаут, сэр! – довольно заявил он.

В этот момент дверь каретного сарая распахнулась и на пороге появился царь Феофан. Заметив убегающего посла, он усмехнулся.

– Не везёт англичанину, – заметил царь без всякого сочувствия.

Афанасий тем временем закончил свою работу.

– Готово! – доложил он и водрузил корону на голову царю. – О!

– Ну и как? – спросил государь, словно успел отвыкнуть от символа власти.

– Царь! – подтвердил Афанасий.

* * *

Со свадьбой тянуть не стали. Целый день весь город шумел и веселился. Для жителей устроили пир горой – помогла скатерть-самобранка.

Молодые решили не оставаться в столице, и все вышли проводить их за ворота. Царь Феофан, Афанасий, Люська, Маруська и отец Емели стояли на холме, провожая взглядами уезжающую печку. Кот Баюн наяривал на баяне. Царь вздохнул и грустно улыбнулся: такого жениха его дочка упустила! Ну ничего, будет теперь подводной царицей.

Печь, нарядно украшенная свадебными лентами, во весь опор неслась по дороге. На ней в обнимку сидели Емеля и Василиса.

Печь удалялась по дороге всё быстрее, пока наконец не скрылась из виду. И только издалека доносилась весёлая песня.

Иллюстрации