По скорбному пути. Воспоминания. 1914–1918

Правее местность была довольно ровная. На сером фоне темнели деревушки, кое-где виднелись перелески, но в общем растительности было мало, и только в районе Дунайца она заметно была гуще. Там, теряясь между складками местности, пролегала передовая линия, где кровью решались судьбы нашего отечества. Точно притаившийся где-то гигантский лев, рыкали орудийные раскаты в разных частях фронта. Ружейная стрельба не доносилась.

Сама деревня Повензов имела необыкновенно оживленный вид благодаря присутствию солдат, которые шныряли в разные стороны, наслаждаясь свободой и покоем мирной обстановки. У всех подобно тому, как и у меня, было бодрое и радостное состояние духа, вызванное спокойно проведенной ночью и особенно инстинктивным счастливым сознанием того, что ты вышел из опасных боев здоровым и невредимым, между тем как многие-многие твои соратники или, обливаясь кровью, вышли из строя, или пали на поле смерти…

Взглянув на часы, я поспешил к своей «штаб-квартире», так как время уже было собираться на панихиду.

Около 12 полк уже был в сборе и расположился в каре[19]. Посредине стоял небольшой аналой, на котором лежали крест и святое Евангелие. Наш полковой священник, высокий и худой старик, разговаривал с капитаном Шмелевым, стоявшим недалеко от аналоя и командовавшим полком. Офицеры группами беседовали около своих батальонов. На самом правом фланге была полковая музыка во главе со своим капельмейстером, полным, уже пожилым человеком. На самом левом фланге поместилась молодецкая пулеметная команда под начальством поручика Тарасова, того самого, который с таким чувством спел «Спите, орлы боевые», когда мы, офицеры, собрались у капитана Шмелева после боя под Ленкой. Картина этого горячего боя живо предстала в моем воображении, и сердце мое болезненно сжалось, когда я нечаянно скользнул взглядом по рядам нашего батальона и сравнил его с другим батальоном. От нашего батальона не осталось и половины.

Вдруг в некотором отдалении верхом показался наш новый командир полка в сопровождении нового адъютанта поручика Сорокина и нескольких конных ординарцев.

– Господа офицеры, по местам! – раздался громкий голос капитана Шмелева. Полк зашевелился, устраивая и выравнивая свои ряды.

– Полк, смирно! Слушай, на-краул! – скомандовал капитан Шмелев и, обнажив шашку и держа ее перед лицом острием кверху, твердым шагом направился к новому командиру полка.

Между тем командир полка полковник Бойвид, молодцевато соскочив с коня и бросив узду подбежавшему ординарцу, спокойной походкой пошел навстречу капитану Шмелеву. Выслушав рапорт, полковник Бойвид подал капитану Шмелеву руку и пошел вдоль фронта полка, здороваясь с каждым батальоном в отдельности. Воспользуемся этим случаем, чтобы сказать несколько слов о личности нового командира полка. Внешностью своей полковник Бойвид производил довольно приятное впечатление.

Он был среднего роста. Русые усы и маленькая русая аккуратно подстриженная бородка клином придавали его еще довольно моложавому лицу симпатичное выражение, а серые умные глаза смотрели спокойно и приветливо. Полковник Бойвид был начальником К. военного училища. Это сама по себе хорошая и даже отчасти привилегированная должность. Но служба в тылу, вероятно, не удовлетворяла патриотических чувств полковника Бойвида, а может быть, здесь играли некоторую роль честолюбивые мысли. Во всяком случае, так или иначе, полковник Бойвид выразил желание ехать на фронт, и потому как академик он сразу получил полк. Вакантным оказался наш полк.

Поздоровавшись со всеми батальонами, полковник Бойвид стал посредине каре и произнес краткую, но горячую речь, в которой выразил свою радость по поводу того, что он, полковник Бойвид, назначен командиром такого молодецкого, славного полка, как наш, прославившийся своими боевыми трудами, благодарил всех офицеров и солдат за верную службу Родине, особенно наш 1-й батальон за недавний блестящий бой под Ленкой-Седлецкой. В заключение полковник Бойвид выразил надежду и желание, чтобы и под его руководством наш полк высоко держал свое знамя и увенчал бы его ореолом новых побед.

Капитан Шмелев от имени полка ответил краткой приветственной речью и провозгласил «ура» в честь нового командира полка. Раздалось дружное «ура», и музыка заиграла туш[20]. Когда музыка кончила играть и водворилась тишина, капитан Шмелев скомандовал:

– На молитву, шапки долой!