По скорбному пути. Воспоминания. 1914–1918

Пройдя версты три грунтовой дорогой, мы вышли, наконец, на шоссе. После томительного лежания по целым дням в окопах под Ленкой-Седлецкой, как-то особенно приятно было находиться в непрерывном движении, и хотя жидкая грязь так и хлюпала под ногами, но мы бодро и весело шагали. Глаза привыкли к сумеркам, и можно было уже различать темные пятна деревень и отдельных усадеб, в которых кое-где робко мерцал огонек. По сторонам шоссе часто попадались стройные, теперь оголенные тополя. А позади вдоль фронта по-прежнему плавно взвивались яркие звезды австрийских ракет и затем, продолжая светиться, скрывались за причудливыми очертаниями местности. Слышались еще ружейные выстрелы, но какие-то слабые, точно бессильные, очень похожие на выстрелы детских пистолетиков. Откуда-то издалека, со стороны Карпат, доносился гул орудийной канонады. Поравнялись с имением Юрково. Здесь перекрещивались два шоссе. Одно, по которому мы двигались, шло прямо, а другое сворачивало вправо и соединялось с небольшим, но чистеньким австрийским городом Тарновом, лежавшим от имения Юрково верстах в восьми. На перекрестке стояла красивая часовня. При проходе мимо нее многие солдаты снимали шапки и набожно крестились. Большие каменные постройки имения угрюмо стояли, скрываемые группами развесистых деревьев. В имении царила мертвая тишина, и не видно было ни одного огонька, что объяснялось близостью фронта. Пройдя еще несколько верст по шоссе, мы свернули вправо по какой-то проселочной дороге. Дорога была сильно разъезжена, и мы с трудом двигались чуть не по колено в грязи. Здесь уже начала чувствоваться усталость. Особенно затруднялось наше движение тем, что было довольно темно. Каждый наугад выбирал себе более удобную дорогу, и потому вскоре наш батальон растянулся чуть не на версту. Но вот впереди, на небольшой возвышенности показался темный силуэт деревни. Деревня должна была быть достаточно большой, так как посреди ее возвышался костел. Блеснуло несколько огоньков. Это была деревня Повензов, в которой нашему полку было назначено стать в дивизионный резерв. С этого времени деревня Повензов вошла в историю нашего полка и сохранила по себе добрую память, так как до самой весны она служила нам приютом и местом отдыха после лишений и опасностей окопной жизни. У окраины Повензова капитан Шмелев остановил батальон, чтобы люди подтянулись. Затем в сопровождении своих квартирьеров роты направились по своим районам. Деревня точно ожила. Говор, возгласы, брань, смех – все смешалось, и, вероятно, это человеческое море поуспокоилось только тогда, когда люди более или менее разместились по своим углам, но я уже этого не видел, так как по указанию квартирьера мы с прапорщиком Муратовым вошли в опрятный, как нам показалось снаружи, дом. Но еще лучше он оказался, когда мы, отворив дверь, очутились в чистой просторной горнице. Вид жилого помещения приятно подействовал на меня и как нельзя лучше гармонировал с моим хорошим настроением. Особенно ласкал мой взор стоявший у стены и накрытый чистой скатертью стол с горевшей посредине в медном подсвечнике свечой. Такого комфорта я уже давно не видел и уже как будто отвык от него. Потом очень соблазнительно поглядывали на нас и так и манили к себе две кровати, тоже приставленные к стенкам и уже приготовленные для нас заботливыми руками наших денщиков. Хозяин со своей семьей поместился в соседней комнате, служившей, вероятно, для них кухней, где теперь хлопотали изо всех сил около печи мой Франц и Осип – денщик прапорщика Муратова. После хорошего ужина и чая с вином мы с неизъяснимым наслаждением улеглись в чистую, мягкую постель, переменив, разумеется, предварительно на себе белье. Почти мгновенно мы забылись сладким, спокойным сном.

На другой день мы еще нежились в постели, когда вошел Франц и с невозмутимым, как всегда, выражением лица подал мне хорошо знакомый маленький запечатанный конвертик от командира батальона. Сердце мое так и екнуло.

– Что там еще? Неужели опять куда-нибудь пошлют с визитом к австрийцам? Тьфу ты, черт, надоело… – с нескрываемым беспокойством произнес прапорщик Муратов.

– А вот посмотрим…

Я торопливо разорвал конверт и бегло прочел записку.

– Ничего, все обстоит хорошо. Можете, Николай Васильевич, повернуться на другой бок и спать дальше.

– Нет, спать уже не хочется, выспался… А что там?

– В 12 часов новый командир полка будет принимать полк, и после – панихида.

Одевшись и напившись чаю, я вышел из дому, чтобы лучше посмотреть то место, где мы находились. День был пасмурный, но погода стояла мягкая. Деревня Повензов оказалась довольно значительным населенным пунктом, гораздо больше, чем мне показалось с вечера, расположенным на высоком холме, с которого открывался широкий вид на окружающую местность. Верстах в десяти чуть-чуть слева серым пятном выделялся Тарнов. Он точно приютился у подножия отрогов Карпат, неясно вырисовывавшихся в туманной дали.