По скорбному пути. Воспоминания. 1914–1918

Тем временем «великая и бескровная» революция все углублялась и углублялась. Печальные события, имевшие место в нашем полку, с которыми мне пришлось столкнуться с первых же дней по возвращении на фронт, были лишь отражением того, что делалось уже по всей России. Низменные, кровожадные инстинкты черни ничем нельзя было удержать. Временное правительство, возглавляемое Родзянко, было бессильно предотвратить катастрофу. Революция 1917 года, долженствовавшая возвести Россию на вершину победы и славы, напротив того, делалась теперь причиной ее гибели и позора. Единственная личность, с которой еще кое-как массы считались – это сменивший Родзянко Керенский. Я не буду здесь подробно останавливаться на этой крупной личности, сыгравшей такую фатальную роль в судьбах России, так как это достаточно всем известно. В первые моменты разбушевавшейся революционной стихии это был единственный человек, который бесстрашно бросался в мутно-кровавые волны революции и своими зажигательными, почти истерическими речами сумел на первых порах сдерживать темные массы и не допускал торжества анархии. Этого человека с бритым, каким-то нерусским лицом, в английском френче, в кепке можно было видеть всюду, с жаром говорящим и отчаянно жестикулирующим руками. В обеих столицах, в больших городах, в прифронтовой полосе и на фронте он как птица носился из одного места в другое и всегда появлялся там, где требовалось его присутствие. Керенский всюду, где только мог, призывал всех к исполнению своего гражданского и революционного долга. Вскоре он сделался кумиром толпы. Его фотографические карточки сделались принадлежностью чуть ли не каждого солдата. Здесь о Керенском уместно будет сказать, что при всех своих недостатках и ошибках в бытность свою премьером великая его заслуга перед Россией и перед союзниками состоит в том, что он не заключил сепаратного мира с Германией, и благодаря ему Россия еще почти целый год держала Восточный фронт и тем дала возможность союзникам подготовиться к последнему победоносному наступлению 1918 года. Между тем Германия зорко наблюдала за всеми событиями, происходящими в России. 1915 и 1916 годы показали Германии, что силой оружия ей не побороть Россию, и потому Германия решила пустить в ход последнее средство – разложить русскую армию. В этом русская революция была ей на руку. Избиения офицеров, братание, отказ исполнять боевые приказы, восстание в тылу – все это, имевшее место в нашей армии, как нельзя лучше согласовалось с планами германского Генерального штаба, убеждавшегося все более и более в правильности и исполнимости принятого решения: разложение русской армии шло полным ходом. Но германскому Генеральному штабу не нравилось только то, что разложение это шло недостаточно быстро. Несмотря на упадок дисциплины, бунты и всякого рода эксцессы, русская армия была все еще настолько сильна, что одним ударом с ней не покончишь, да и сама Германия была уже на исходе своих сил. Но больше всего вызывала раздражение и недовольство Вильгельма деятельность Керенского. Все более и более подпадая влиянию союзников, Керенский еще более, чем правительство Николая II, не был склонен заключить сепаратный мир с Германией, и взлелеянная мечта о скорой ликвидации Восточного фронта для Германии, таким образом, становилась химерой. Германия решила во что бы то ни стало поставить во главе России такое правительство, которое согласно было бы заключить немедленно сепаратный мир на каких угодно условиях. Таким правительством могло быть только большевистское, и потому перед Германией стояла на очереди задача распространить в России большевизм. Для этой цели Германия в запломбированном вагоне переправила в Россию Ленина и некоторых других видных большевистских деятелей. Заразная бацилла была заброшена в умы восставшего русского народа, и теперь оставалось только ждать результатов. Но ждать пришлось недолго…