По следам басмачей

Разве только глубокий старик с трудом может вспомнить сейчас об омаче — деревянной сохе, которой веками обрабатывали землю дехкане Кулундунской долины.

Через каменные горы пробит канал протяженностью в несколько десятков километров. По нему направлена живительная влага горной реки.

С тех пор преобразился облик не только городов, кишлаков и пустующих земель, но сами люди в корне изменились. Они стали настоящими патриотами своей отчизны, хозяевами жизни.

* * *

С интересом слушали попутчики мой рассказ. Когда я закончил, наступило долгое молчание. И вдруг секретарь взволнованно сказал:

— А ведь я помню эти события. Мне было тогда пятнадцать лет. Утром на наше село напали басмачи. Многие покинули свои дома. Я и мой отец укрылись возле речки в зарослях канавы.

Начался бой. Над нашими головами свистели пули. Я все хотел взглянуть, как воюют, но отец крепко держал меня за плечо. Я не мог поднять головы.

Нам было страшно. Когда ночью все стихло, мы потихоньку подошли к своей юрте, узнали, что здесь не бандиты, а красноармейцы. После ухода красноармейцев в овечьем загоне и в других местах валялось очень много гильз… Я до сих пор не забываю тот памятный день и очень рад, что сегодня встретился с одним из участников этих боев, которые освободили наш кишлак от басмачей.

Разлука

Наш пулеметный взвод вернулся с тактических занятий. Не успели зайти в казарму, старшина, увидев меня, сказал;

— Вас вызывает командир эскадрона.

— Слушаю, товарищ, старшина. Скажите, по какому вопросу?

— Он мне не докладывал. Но учтите: сердитый. На-колбасили, наверное?..

Старшина лукаво улыбнулся и ушел.

Наш командир эскадрона редко вызывал курсантов. А если приходилось пропесочить, поручал это дело старшине… Я ломал голову, зачем он меня вызывает? За три года учебы я ни разу к нему не попадал. Все у меня было нормально: в учебе и дисциплине. Что будет, то будет! Поправил ремень, фуражку и, набравшись храбрости, направился к кабинету командира. По коридору навстречу мне торопливо шагает мой товарищ, — Эрмекбаев. Встретились у самой двери кабинета.

— Ты куда? — спросил я.

— Вызвал командир эскадрона.

— Меня тоже. Не знаешь зачем?

— Не знаю…

Мне стало как-то легче на душе. Значит, он нас вызывает по делу. Но это было только наше предположение.

Эрмекбаев подтолкнул меня к двери:

— Давай, заходи первым.

— Нет, ты заходи. По возрасту ты старший. — И одновременно постучались в дверь.

— Войдите, — послышался знакомый голос.

— Разрешите доложить. По вашему приказанию прибыли.

Командир эскадрона поздоровался, критически осмотрел нас с головы до ног и спросил:

— Вы только с занятий?

— Так точно, товарищ командир эскадрона. С тактических занятий, не успели переодеться.

Он указал нам на стулья и предложил сесть.

— Товарищи курсанты, вас вызывает к себе комиссар школы для беседы. Идите покушайте, переоденьтесь в парадную форму и через час явитесь к нему. Ясно?

— Ясно, товарищ командир эскадрона!

Четко повернувшись, мы вышли из кабинета. У двери снова встретились со старшиной.

— Ну, здорово вас пропесочили, будущие красные командиры? Даже пот прошиб!

Он весело улыбнулся.

— Пока все благополучно. Через час к комиссару, а там что будет — не знаем.

— Только не опаздывайте. Явитесь как штык в указанное время, — строго предупредил он и зашел в кабинет командира эскадрона.

А вскоре мы уже шагали в штаб.

Комиссар был не один в кабинете. С ним сидел начальник нашей школы Малышев. У обоих сверкали на груди ордена Красного Знамени. Комиссар, приветливо поздоровавшись с нами, предложил сесть. Они с нами долго беседовали, и в заключение комиссар сказал:

— От нашей школы, товарищи курсанты, вы вдвоем направляетесь в распоряжение политуправления. На вас возлагается особо важное партийное поручение. Мы думаем и надеемся, что это задание выполните с честью.

— Выполним, товарищ комиссар! — Мы встали.

— Коммунисты должны быть только такими. Завтра к десяти часам явитесь в штаб Политуправления Среднеазиатского военного округа!

На следующий день ровно в девять утра нас принял начальник Политуправления Ястребов Григорий Герасимович, старый большевик, член партии с 1905 года. По-отечески похлопав нас по плечу, не выслушав наших рапортов, усадил на диван и сел рядом. Мы чувствовали себя неловко — ведь впервые попали к такому большому начальнику. Но его простота и задушевность ободрили нас.

Он расспрашивал о наших родных, интересовался, чем занимались до поступления в военную школу. Незаметно, полушутя, спросил, употребляем ли мы спиртные напитки.

Но мы не пили даже пива. Ястребов остался очень доволен. Далее он рассказал о предстоящих грандиозных планах реконструкции тяжелой промышленности и сельского хозяйства нашей страны, о внешней политике. Рассказ его был живой и убедительный. В заключение он сказал:

— Мы вас направляем в распоряжение Средазбюро ЦК ВКП(б). Подробный инструктаж и направление получите там.

Пожелав нам всего хорошего, добавил:

— В селах и аулах вам придется встретиться лицом к лицу с классовым врагом. Будьте бдительными!