По следам басмачей

Он был среднего роста, с черной густой шевелюрой, густыми черными бровями и такими же черными, как уголь, глазами. Носил маленькие черные усики. Был всегда подтянут, хорошо одет. В свободное от службы время любил показывать содержимое сундука.

— Скажи, друг, ты покупал что-нибудь для невесты до свадьбы?

— Даже косынку не приготовил. Я думал, что будут обеспечивать так, как обеспечивают нас, — смеялся я. — Ну, ты заготовил на сто процентов одежды. А может быть, женишься не на худенькой, а на полной девушке. Что тогда будешь делать?

Он терялся от таких вопросов.

— Об этом я и не подумал, — отвечал он обычно и весело добавлял — Я буду подбирать себе невесту по своему вкусу.

Азимов по натуре был добродушным, откровенным и веселым. Мог поговорить на всякие темы. Мою жену называл Рая-хон, не давал ей поднимать ведра воды, запрещал мыть полы, говоря, что этого нельзя делать женщине, ожидающей ребенка.

* * *

Рано утром я направился на станцию посмотреть, как идет погрузка. Там застал старшину дивизиона, который руководил бойцами, работавшими на погрузке. Все шло хорошо, и я вернулся в штаб, где на ночь расположился командир дивизиона. Застал его за столом с бритвенным прибором в руках. Поздоровавшись, он спросил:

— Ну, как идет погрузка эшелона?

— К тринадцати закончим погрузку имущества, а к шестнадцати часам погрузим коней. Личный состав много времени не займет. Потребуется не более двадцати минут. У нас в резерве останется еще тридцать — сорок минут. За это время назначим дневальных по вагонам, дежурных… Вот и все.

— Товарищ Дженчураев, я забыл вас спросить, вы женаты?

— Как не быть женатым? Мне идет уже двадцать четвертый год.

— Ваша жена уже готова к отъезду? А вещей у вас много?

— Очень много, товарищ командир дивизиона, — я улыбнулся.

— Полвагона будет?

— Точно не знаю. Сейчас посчитаю.

Взял карандаш, стал записывать:

— Два чемодана, одеяло, покрывало, подушки, три простыни, матрац. Если все завернуть — получится один узел. Вот и все наше имущество.

Он от души рассмеялся.

— Вы настоящий солдат! У нас с женой столько же! А теперь можете идти к себе.

Осмотрев склады, казармы, я снова направился на станцию и пробыл там до двенадцати часов. В первом часу пришел на квартиру и застал жену в тревожном состоянии. Она ходила молча из угла в угол.

В это время пришел Азимов.

— Что случилось, Рая-хон? Заболела? Скажи, что болит? — забеспокоился он.

Жена засмеялась:

Ничего у меня не болит, товарищ Азимов, я с чемоданом немного повозилась и постель упаковывала. Наверное, от этого немного поясницу ломит.

— Нет, ты говори правду, не стесняйся, а то будет поздно!

— Я же говорю вам, что все в порядке, — скрывая свое смущение, сказала жена.

— Я все же пойду за извозчиком! Вдруг что…

Он выскочил на улицу. А через полчаса вернулся и скомандовал:

— Едемте!

Мы поехали втроем. Погода была пасмурная, дул прохладный северный ветер. Но в воздухе уже чувствовалось приближение весны.

Зашли в консультацию, но, к сожалению, приема уже не было: врач ушел. Нам посоветовали зайти в роддом.

И вот мы с другом сидим в приемной и ждем. Минут через двадцать медсестра вынесла одежду жены и сказала:

— Она останется здесь.

Мы с другом вышли из роддома и пошли домой. Настроение у меня было паршивое.

— Дорогой друг, жена будет одна в городе, где нет ни знакомых, ни родных. А я через четыре часа уезжаю. Прошу почаще наведывать ее.

Невольно в голову закралась тревожная мысль. В детстве я много раз слышал об умерших от родов. Успокоил себя тем, что жена находится в окружении наших советских врачей.

А дома меня снова одолели тревожные мысли. Мои думы прервал Азимов:

— Ты ведь утром ничего не ел, выпей хоть чаю, — он подал почти остывший чай, вскипяченный еще моей женой.

В этот момент кто-то постучался. Я накинул шинель и открыл дверь. На пороге стоял мужчина среднего роста, худощавый, лет сорока шести.

— Дженчураев здесь живет?

Я ответил довольно неприветливо:

— Здесь. В чем дело?

— Я Мардиев!

Передо мной стоял тесть, которого я еще ни разу не видел. Я растерялся даже: встал по стойке «смирно» и взял под козырек. Подошел Азимов. Он посмотрел на меня, на моего тестя и, не разобравшись, в чем дело, тоже вытянулся перед приезжим. Азимов, по-видимому, подумал, что перед ним стоит большой начальник в гражданском костюме. Мой тесть, не понимая нас, вытянувшихся перед ним, был в полном недоумении.

— У меня там чемоданы, — наконец сказал он.

Я опустил руку, поздоровался с ним и пригласил в комнату.

— Чемоданы мы сейчас принесем. Не беспокойтесь. Мы с другом вышли на улицу.

— Скажи: кто он? — спросил Азимов.

— О, это большой начальник из Москвы, — не моргнув глазом, ответил я.

— Чем же будем угощать его?

— Я останусь с ним, а ты беги в магазин и принеси пару бутылок хорошего вина, закуски. Только долго не ходи — времени мало.

Про себя я подумал: «Ты надо мной два раза подшучивал. Первый раз, что мать приехала, а второй раз — позавчера сообщил, что жёнка родила сына. Наконец-то, друг, ты тоже попался»…

Занесли чемоданы в комнату, и Азимов побежал в магазин.

Я был рад тестю: