По следу зверя

Лежа под навесом, Федор Иванович продумывал план действий. Он знал, что скоро лагерь опустеет. Получив приказ выдвинуться на помощь немецкому соединению у реки Березина, огромная масса вооруженных людей, сметая все на своем пути, пойдет быстрым маршем по Белоруссии. Это произойдет завтра. А сегодня вечером ожидается грандиозная попойка. Командиры Урбонас и Станкявичус обещали выставить спиртное. Из ближайших хуторов пригнали несколько коров. Будут жарить мясо.

От раздумий майора отвлек Вершинин, обратив его внимание на мужчин в форме немецких офицеров, прогуливавшихся по крохотной хуторской улочке взад-вперед.

— Кажется, это те, кого мы ждали! — проронил он.

Приподнявшись на локоть, Федор Иванович глянул в сторону немцев.

— Похоже на то…

Офицеры явно пребывали в приподнятом настроении. Находившийся поблизости от командира Андрусенко повернулся к друзьям-неразлучникам Лопате и Кнуту. Припав спинами к толстому стволу старой сосны, разведчики ловили последние теплые лучики осеннего солнца.

— Хороший ожидается сегодня вечерок! — прищурил глаз Циркач.

— Угу, — лениво буркнул Черенков.

— Це ты точно казав, — подал голос и Осип — один из украинцев, присоседившихся к ним под широким навесом. Рядом на огромном, крепко сколоченном топчане возлежали еще человек восемь его соотечественников. Это были их знакомые из УПА, с которыми чепраковцы несколько раз пересекались раньше. С их подачи отряд майора и сошелся с литовцами Урбонаса.

— Сейчас бы самогонки стакан заглотнуть да выспаться чуток, — мечтательно произнес Кнутов.

— Ще б жинку якусь непогану! — добавил Осип.

— Ишь ты, чего захотел! — хохотнул Циркач.

— Лучше поспать! — зевнул Сверчок, кутаясь с головой в полицейскую шинель. Так он пытался спастись от их громких голосов.

— Ишь ты, поспать! А кто службу нести будет? — Дотянувшись до его руки, Андрусенко резко потянул ее на себя. — Запомни, соня: в лесу даже у малого зверя есть длинные уши и зоркий глаз! — Он незаметно подмигнул юноше, показав подбородком в сторону прогуливавшихся немцев. — В лесу все далеко видят и хорошо слышат. И спать тут нужно с открытыми глазами, понял? Иди, вон, лучше водички принеси.

Кивнув в знак того, что намек понял, Сверчок нехотя поднялся.

— Ну, вот, не дали поспать… Все бы вам, дядьки, младших забижать.

— Иди-иди! Спать ему вздумалось.

Выйдя немцам за спину, Сверчок не торопясь последовал за ними. Минутой позже к двум офицерам присоединились еще трое немцев — двое мужчин и невысокая женщина, одетая, как и первые, в маскировочный костюм, скрывавший ее тонкую фигуру. В одном из офицеров Сверчок узнал Курта. Все пятеро о чем-то непринужденно заговорили.

В лагере Урбонаса женщин было немного, человек пять, и все они являлись женами или подругами местных командиров, поэтому появление с офицерами красивой, лет тридцати пяти немки никого не оставило равнодушным.

Прошагав за ними пару десятков метров, Сверчок свернул в сторону колодца. Набрав воды, он хотел отпить ее прямо из ведра, но чья-то мягкая рука удержала его за локоть.

— Найн! — услышал он женский голос и обернулся. Перед ним стояла та самая немка. Рядом — улыбающийся Курт. — Найн, — повторила она, показывая своим фарфоровым пальчиком на висевшую на стальной цепочке железную кружку.

Сверчок покраснел, почувствовав себя дикарем. Наполнив кружку, он протянул ее женщине, но та не стала пить. Сняв с головы кожаную шапку-шлем, похожую на те, что носили летчики, немка набрала в ладошку немного воды и протерла ею лоб. Без головного убора она показалась Сверчку еще привлекательнее. С большой неохотой он отвел взгляд от ее зеленых глаз и густых курчавых волос цвета зрелой пшеницы.

Вернув кружку, женщина одарила его улыбкой и повернула обратно. Стоявший рядом Краузе задержался.

— Гуд, югенд, гуд! — похвалил он юношу за сообразительность.

— Да ладно, чего там, — засмущался Сверчок, успев шепнуть время начала операции, назначенной на сегодня.

Краузе пустился догонять свою спутницу.

Вернувшись под навес, Коля присел на лежак и стянул с себя сапоги. Перехватив его взгляд, Циркач улыбнулся.

— Ну что, вьюнош, как выглядит вблизи немецкое счастье? — спросил старшина, тем самым невольно признавшись, что все это время наблюдал за ним. — Как тебе бабушка?

— Никакая она не бабушка, — заступился за женщину Сверчок. — Очень даже миловидная. Только Лида милее будет… Я ей такие же духи подарю.

До начала операции еще оставалось время, можно было вздремнуть…

Налет авиации на хутор оказался для собравшихся в лагере неожиданным. Падая, бомбы раскатисто охали, переворачивая землю, оставляя от домов одни щепки. Люди в замешательстве разбегались, спасаясь от взрывов. В суматохе никто не догадался потушить костры, на которых жарилось мясо. Они, словно путеводная звезда, указывали место советским летчикам, куда следовало укладывать бомбы. Завершив первый сброс, бомбардировщики вышли на второй круг, после чего исчезли за горизонтом так же внезапно, как и появились.