По страницам "Войны и мира"

Для графини Веры Ростовой Берг вовсе не блестящая партия. Несколько лет назад его

предложение, несомненно, было бы отклонено, да и он сам, четыре года назад показав Веру своему

товарищу и сказав: «Она будет моею женою», — не торопился делать предложение. Он был без-

вестный дворянин из обрусевших немцев; она — девушка из богатой и знатной семьи. Но Берг тер-

пелив — он ждал четыре года, и за это время многое изменилось: «дела Ростовых были очень

расстроены... а главное, Вере было двадцать четыре года, она выезжала везде, и, несмотря на то, что

она несомненно была хороша и рассудительна, до сих пор никто никогда ей не сделал предложения».

Граф Илья Андреевич объясняет Верину непохожесть на всю свою семью тем, что «графи-

нюшка мудрила» со старшей дочерью. Мало вероятно, чтобы любящая мать могла так много «на-

мудрить». Ростовы, живущие открыто, по-старинному, не задумываясь, просто не заметили, как их

старшая девочка становилась все холоднее и эгоистичнее по мере того, как появлялись новые дети и

требовали своей доли материнских забот. Конечно, ее баловали, как баловали и Николая, и Наташу, и

Петю, — но те трое любили друг друга, учились у отца быть добрыми и думать не только о себе. Ря-

дом с ними росли Соня и Борис, нуждавшиеся в душевном тепле... Вера же с детства поняла, что

ей мешают остальные дети, что они лишние; недаром она делает выговор Николаю за взятую у нее

чернильницу; недаром возмущается «секретами» Наташи и Сони; все они ее раздражают; у нее

одна забота — о себе.

Берг правильно выбрал себе жену и правильно рассчитал время, когда сделать предложе-

ние. К 1809 году он уже не тот безвестный офицер, который сидел в кабинете графа Ростова в 1805

году.

«Берг недаром показывал всем свою раненную в Аустерлицком сражении правую руку и дер-

жал совершенно ненужную шпагу в левой. Он так упорно и с такою значительностью рассказывал

всем это событие, что все поверили в целесообразность и достоинство этого поступка, — и Берг полу-

чил за Аустерлиц две награды». Еще две награды он получил за то, что в Финляндской войне «поднял

осколок гранаты, которым был убит адъютант подле главнокомандующего, и поднес начальнику этот

осколок».

51

Самое поразительное, что, упорно повторяя рассказы об этих своих подвигах, Берг вовсе не

думает о карьере: он любит себя и убежден, что каждый его поступок значителен и важен другим

людям, что всем интересно знать, как он отличился. В результате в «1809-м году он был капитан

гвардии с орденами и занимал в Петербурге какие-то особенные выгодные места».

И женился он вовсе не по расчету. Вера давно произвела на него впечатление. Еще в 1805 году

он «с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное», и

верил тому, что говорил. Вера — та жена, какая ему нужна, «прекрасная, почтенная девушка... Вот

другая ее сестра — одной фамилии, а совсем другое, и неприятный характер, и ума нет того, и эда-

кое, знаете?.. Неприятно...» Берг женился по любви, как он понимает любовь, «но надо, чтоб жена

принесла свое, а муж свое», поэтому он торгуется со старым графом самым натуральным об-

разом: «Берг, приятно улыбаясь, объяснил, что, ежели он не будет знать верно, что будет дано за

Верой, и не получит вперед хотя части того, что назначено ей, то он принужден будет отказаться.

— Потому что, рассудите, граф, ежели бы я теперь позволил себе жениться, не имея опреде-

ленных средств для поддержания своей жены, я поступил бы подло...»

И граф Ростов, конечно, дает ему даже больше денег, чем он требует, потому что старый

граф от таких разговоров теряется, ему чего-то стыдно, и он хочет поскорей покончить с расчетами.

Трудно представить себе таких разных людей, как Илья Андреевич Ростов и Берг. Старый граф

разорился, угощая обедами и ужинами всю Москву, а Берг даже товарищу сво ему хотел было ска-

зать: «вот будете приходить к нам обедать», но сказал: «чай пить». Но ведь расточительный граф Ро-

стов оставил своих детей без денег, и жена его, став вдовой, будет перебиваться только благодаря

самоотречению сына; а Берг и родителям своим устроил аренду, и детям своим оставит приличное

состояние.

Чем же плох аккуратный, старательный, очень твердо соблюдающий свое представление о

долге и чести Берг?

Тем, что его представление о чести и долге бесчело вечно, в нем нет места другим людям.

Это обнаружится со всей ясностью гораздо позже, когда наполеоновская армия подойдет к Москве,

и русские купцы, еще вчера втридорога продававшие сено своим, сегодня будут жечь его, чтобы не доста-

лось врагу; Наташа начнет выкидывать из подвод вещи всей семьи, чтобы увезти с собой раненых;

весь народ — то есть каждый человек! — будет думать не т о л ь ко о с е б е; но люди, подобные Бер-

гу, останутся собой — и сам он, такой же чистенький, как всегда, будет озабочен покупкой шифонье-

рочки для своей любимой жены.

Не стану уверять, что Берг когда-нибудь расплатился за то, что жил так мелко и самодовольно.