По таёжной реке Бикин

Сегодня старший птенец впервые в жизни выбрался из гнездовой ниши наружу. Помогая себе крыльями, он взобрался метра на полтора выше и гордо уселся там, обозревая дали. Его высокомерный вид имеет оправдание: ведь он сидит на том месте, куда часто присаживались его родители. А меньший совенок, который хорошо видел, каких трудов стоило его брату это восхождение, оценил его героический поступок по-своему: он униженно принялся просить у него еды. То, что птенец покинул Дупло, почему-то очень обеспокоило его родителей. Они подняли истошный свист. Раздосадованная самка, усевшись на сук, где обычно восседал самец, от волнения повесила крылья, будто они были перебиты. В положенное время самец не полетел за кормом и продолжал свистеть. Поднялся непонятный переполох. Меньший птенец, воспользовавшись относительной свободой в дупле, принялся энергично махать крыльями.

Похоже было, что родители стремятся заставить строптивого птенца вернуться в отчий дом. Выдерживая характер, они упорно кормили только того, который был послушен и оставался в дупле. Это привело гуляку в неописуемое негодование. Ещё бы! Младший птенец пожирал уже третью лягушку, а ему не досталось ни одной! К общей суматохе прибавилось и его истеричное причитание. В совином гаме не слышно было даже рокота Бикина. Филины немного успокоились, лишь когда дерзкий ребенок, покорившись, спустился обратно в дупло. Было без четверти двенадцать» когда блудный сын впервые за сегодняшний вечер перекусил.

Но тишина у гнезда продолжалась недолго. В ноль часов двенадцать минут с большим ленком в лапах с Бикина прилетела самка. Ее свист был слышен еще издали. Следом за ней появился с лягушкой самец. Неожиданно одновременно с двух сторон прилетели еще два рыбных филина. Это была молодежь из выводка прошлого года. Воздух вокруг наполнился шумом от взмахов крыльев множества крупных птиц. Надо сказать, что в отличие от большинства прочих наших сов полет рыбного филина хорошо слышен за десятки метров. Дело в том, что основные перья крыльев рыбного филина не столь мягки, как у других сов, и не имеют рассученных кромок, гасящих шумы, возникающие, когда перья рассекают воздух. Эта особенность, вероятно, связана как с околоводной жизнью рыбных филинов, при которой рыхлые перья чрезмерно намокали бы, так и с тем, что приближаться бесшумно к жертве, которая на слух почти не способна обнаружить это, нет необходимости. Так или иначе, но глубокие взмахи крыльев рыбных филинов слышны издалека.

К моменту, когда у гнезда собралось четыре рыбных филина, непоседа-совенок вновь оказался над дуплом. Возбужденный и голодный, он неистово и хрипло свистел и махал крыльями. Оставшийся в дупле птенец, видя родителей с кормом, тоже взбунтовался и тоже махал крыльями. В свете маленькой лампочки, освещавшей дупло, как светлячки, засновали разгоняемые взмахами крыльев пушинки.

Общий ажиотаж, второй раз за сегодняшнюю ночь, овладел птицами. Самка, усевшись на тонкую ветку напротив дупла, загудела ниже обычного. Где-то над моей головой ей вторил самец. Совсем рядом надрывно свистели два прошлогодних птенца. Вот один из них ринулся к самке, держащей в лапе светящуюся в темноте рыбину. Не выдержав натиска, она перелетела на другой сук, а затем с шумом плюхнулась в дупло. Что происходило там, понять было вообще невозможно. Туда же кубарем свалился птенец, сидевший до этого сверху. Не ожидавшая этого самка едва не вывалилась из дупла. Все птицы махали крыльями. Из дупла полетел не только пух, но и перья. Растерявшаяся мамаша почему-то не выпускала из клюва рыбину, а два птенца тянули ее в разные стороны. Наконец ленком завладел большой птенец.

В это время два прошлогодних птенца объединенными усилиями решили завладеть кормом, принесенным самцом. Они враз устремились к нему. Я не мог видеть, что там произошло, но сверху, прямо на палатку упал сук, на котором только что сидел самец. Потасовка происходила нешуточная. Одна из птиц почему-то свалилась вниз, едва успев раскрыть крылья у самой земли. В результате растрепанный, лохматый папаша сам съел принесенную детям лягушку. После этого он все же зачем-то сел на край дупла. Филинята устремились к нему, а он растерянно хлопал веками, как бы обдумывая пропажу корма. Второй птенец, который в этой суматохе остался, как говорят, при своем интересе, не найдя лягушки в клюве самца, ухватился за перья на его груди и изо всех сил тянул их на себя. Совсем расстроившись, тот улетел прочь. Преследуя его, подались к лесу и прошлогодние птенцы.

Постепенно шум и страсти улеглись. Свист, который стоял здесь две минуты назад, словно на стадионе во время футбольного матча, тоже стих. Лишь меньший филиненок еще продолжал тихонько ныть. Снова стал слышен шум реки. Где-то поблизости токует восточноазиатская сплюшка. Сверчит разбуженная короткохвостка. Не знаю, успел ли я в этом кавардаке хоть что-нибудь сфотографировать, помню только, как полыхали зарницы ламп-вспышек.