По тропам волшебных лесов

Издалека доносились людские крики, одни испуганные, другие грозные. А потом один истошный и жалобный вопль прорезал эту многоголосицу и умолк, словно придушенный. Рев и шум стали делаться глуше, а крики людей начали ослабевать. Когда Хейта и Мар выскочили из лесу, все уже было кончено.

На дороге, с мечами в руках, сгрудились стражники. Их напряженные глаза цепко всматривались вдаль. Суровый вид людей говорил о том, что настроены они были решительно. Один из стражников, заслышав шорох за спиной, обернулся. Приметил Хейту с Маром и грозно сдвинул брови.

– А вы чего вылезли? – крикнул он, видно, решив, что они явились из города. – Тоже жить расхотелось? Проваливайте!

Мар примирительно вскинул руки и попятился. Хейта обернулась и едва сдержалась, чтобы не закричать. Впилась что есть мочи пальцами в плечо упыря. Тот тоже оглянулся.

В нескольких шагах от них лежало тело человека. Его покрывали жуткие рваные раны, острыми обломками торчали белые кости. Зловещее кровавое пятно расползалось под ним, жадно впитываясь в пыльную землю.

Перед глазами все поплыло, Хейта пошатнулась. Но чуткий Мар тотчас подпер ее костлявым плечом. Откуда-то – помстилось, что из-под земли, – донеслись звуки грубых мужских голосов. То стражники возвращались из леса. Первым к ним подоспел запыхавшийся Шнарф, с досадой махнул рукой.

– Ушел, гад! В пещеры ушел, что вдоль берега тянутся. Он там днем укрывался, и вот опять. Там не сыщешь ни в жизнь.

Сумрачный Борх поглядел на девушку.

– Ты, Вильда, когда про зверя сказывала, позабыла упомянуть, что он, ко всему прочему, очень умен.

Хейта непонимающе нахмурилась.

– Мы его в лесу поджидали, – принялся пояснять стражник. – Только время потеряли зря. Мохнорог нас почуял, втихую обошел и направился прямиком к городу. Почуяв неладное, мы повернули назад, но было поздно.

– Однако зверь силен! – крякнул Шнарф. – Раскидал нас, словно щенков, и поминай как звали!

– Ты дело говорила тогда, – кивнул Брав. – Ни стрелы, ни мечи его не берут. Я со всей мочи по нему рубанул, чуть руку не вывихнул, а ему хоть бы что!

Хейта внимательно слушала стражников, и лицо ее с каждым мигом делалось все задумчивее. Борх оглядел настороженных стражников.

– Что у вас тут стряслось?

– Бездомный, Плахт, выскочил за ворота, – трудно ответил Васх.

Он был ранен и нетвердо стоял на ногах, поддерживаемый заботливым Михтом.

– И чего этому старому дурню в городе не сиделось! – воскликнул Шнарф. – Горланил бы и сейчас свои развеселые песни.

И тут Хейта вспомнила худого старика, что беззубо улыбался и что-то задорно распевал хрипловатым голосом. Так вот кто лежит на дороге…

– Да он, видно, вконец помешался, – презрительно бросил Варг. – Слышали, что нес? Будто одежда на нем волшебная. И зверя он одолеет играючи. И правитель его за то на своей дочери женит. – Он махнул рукой. – Выпивка его довела, а зверь довершил дело.

– Вот только одежда на нем и впрямь странная, – задумчиво обронила Хейта. – Он мне давеча повстречался на улице, обряженный в какое-то тряпье. А тут- хороший кожух. Вернее, то, что от него осталось…

Стражники пригляделись.

– Дело говоришь, – сказал Борх. – Глаз у тебя приметливый.

– Но где он его раздобыл? – Хейта сдвинула брови. – Украл?

– Плахт был нищим и, что уж таить, пьяницей, – ответил Брав. – Но не вором.

– Да и как бы он его украл! – подхватил Шнарф. – Кожух-то вон какой! За него бы сразу хватились. Разве только кто-то отдал. Но кто отдаст нищему дорогую одежду?

– Тот, кому не терпится от нее избавиться, – отозвался Мар.

Все разом обернулись к нему.

– А-а, это ты, вор, – поморщился Варг. – Ну да, ты был бы не прочь, если бы весь город захотел от своих вещей избавиться, да? – Он противно рассмеялся.

Мар смерил его холодным взглядом.

– Не терпится избавиться… – прошептала Хейта. – А ведь он дело говорит! Одежда на старике странная. И речи он вел странные. Сколько бы он ни пил, своей головой до такого не дошел бы. Кто-то его надоумил. Вестимо, тот же, кто кожухом одарил. Только вот кто? И зачем?

– На запах подманить? – предположил Брав.

– То-то этот зверь так принюхивался! – ахнул Васх.

– Принюхивался? – переспросила Хейта. – Бешеные звери не принюхиваются! Будь он болен, и в лесу не смог бы вас перехитрить.

– Но кто мог сделать такое? – нахмурился Шнарф.

– Фэйр, известно, – язвительно бросил Варг.

– Ну да, как же! – не выдержал Брав. – Ты определись уже. То ли Фэйр сбежал, то ли в городе до сих пор, раздает нищим свою одежду.

– Это не он, – веско сказала Хейта. – Фэйр отродясь такого не носил. Но кто-то это все-таки сделал. Верно, тот же, кто Анцху послал за сон-травой.

– Довольно, – отрезал глава, и стражники тотчас умолкли. – У нас два человека погибло. Подле города рыщет огромный зверь. Тот, что обычно мирно в волшебном уделе живет. А тут нападает не таясь. Стало быть, он больной. – Глаза его гневно сверкнули. – А мы тут разводим разговоры про то, крал убитый одежу или нет. Сгинул он, и одежда его вместе с ним.

Хейта открыла рот, чтобы возразить, но упырь ощутимо толкнул ее в плечо и выпалил:

– Совершенно верно! Пустые разговоры.