По ту сторону Дома (СИ)

С каждым днем все сложнее стало отрывать себя от кровати. У Кошки постоянно болела голова, потому что она не спала ночами, слушая ускоренный стук собственного сердца и крутя в голове одни и те же невеселые мысли. Вид опустевшей кровати то и дело всплывал перед глазами, заставляя легкие пропускать пару-тройку вдохов. Правильно ли она поступила? С каждым днем Кошка все сильнее убеждалась, что нет.

Мышление стало тягучим и вечно сонным. Кошка лишилась всех опор, держащих ее на плаву. Друга, возлюбленного, Изнанки… От ужаса, что еще что-то потеряет, все время хотелось сжиматься в комок. Девушки это чувствовали и снова сбились под эгидой вроде-как-беременной Габи. Стычки с юношами до первой крови стали обычным делом. Кошке кое-как удалось добиться только того, что эти стычки происходили вне ее присутствия.

— Ты совсем их не держишь, — Рыжий выводил на гипсе устрашающе черный узор, отражающийся в зеленых стеклах.

— Я их пять лет держала, как стадо на выпасе, — парировала Кошка. — Сами отменили Закон — сами виноваты.

— Меня убивали трое, — Рыжий вывел особо острую линию около самых пальцев. — И я уже в строю. А ты побарахталась немного, как та лягушка в молоке, и лапки сложила. Идешь ко дну, Коша.

— Был бы ты в строю, никто бы тебя не убивал, — огрызнулась Кошка, хотя и, нехотя, понимала справедливость его слов.

— Это несерьезно, — Рыжий не обратил внимания на резкий тон. — Ты целенаправленно ныряешь на дно. Но раны заживут, а самоуважение — нет.

Кошка замерла, вспомнив внезапно, как сама когда-то пришла к похожей мысли.

— А если я перечеркнула все свое самоуважение одной большой ошибкой? — Кошка во все глаза смотрела на Рыжего, ожидая толи поддержки, толи смертного приговора.

— Исключено, — безапелляционно отозвался Рыжий, и Кошке показалось, что он хочет снять очки. Но не снял. — Не могла ты совершить такую уж большую ошибку. У тебя такое не в крови.

Кошка задумалась. Потом кивнула и резко перевела тему:

— В конце концов, это из-за тебя Закон отменили, — она откинулась на спинку стула. — Так помогай мне теперь.

— Тоже предлагаешь их бить? — скривился Рыжий, уже слышавший похожее предложение и не изменивший своей к нему отношения.

— Я тебе побью, — пригрозила Кошка. — Демонстрируй неработоспособность.

— Я работоспособен даже во сне, — напыщенно похвастался Рыжий, а в следующую секунду оба расхохотались, Кошка даже до слез.

До Выпуска оставалось чуть больше недели. Через пару дней Кошка вернула себе выскользающие из рук бразды правления и с горем пополам навела порядок на девчачьей половине.

***

Прощался Дом куда душевнее, чем встречал. С самого утра заливалось солнце, а невидимые пичуги заливисто приветствовали новый день. Над газонами пархали полупрозрачные капустницы, а во дворе ближайшей многоэтажки бодро возились дети в светлых косынках.

Кристина не заходила не территорию Дома — ждала возле ограды. С ней ждал кто-то еще — незнакомый мужчина. Кошка вспомнила, что когда-то Кристина говорила о своем молодом человеке, но эта информация давно выветрилась из ее головы за ненадобностью. Кошка поудобнее перехватила сумку и двинулась к выходу. Дом оставался за ее спиной полупустым серым зданием — его душа покидала это место с каждым ушедшим воспитанником. Кошка не стала оборачиваться, опасаясь, что увидит Дом не величественным строением, а жалкой полуразвалившейся хибарой. Хоть Дом и изгнал Кошку, когда-то он ее принял, так что пусть останется в памяти настоящим.

Кошка подходила ближе, и спутник Кристины приобретал различимые очертания. Сначала она не обратила на него особого внимания, поглощенная возвышенным чувством расставания. Потом решила, что просто ищет знакомые черты в каждом незнакомце. А подойдя вплотную, подумала, что скоро проснется.

— Знакомься, моя сестра — Аглаи, — Кристина так нервничала, что в нарушение этикета представила девушку молодому человеку, а не наоборот.

— Очень приятно, — на широком лице расплылась добрая улыбка. — Чарли.

Кошку пригвоздило к месту. И она сама нарушила правила приличия, протянув мужчине руку. Чарли пожал ее и неуверенно покосился на Кристину. Та рассказывала, что ее сестра «с вывихом», но он все равно не ожидал такого резкого, оценивающего взгляда — будто он, Чарли, был пришельцем с другой планеты, а не обычным человеком. Кристине и самой стало неудобно за диковатый вид сестры, и она поспешила позвать ее:

— Пойдем, мы припарковали машину на соседней улице.

Чарли неуверенно потянулся к объемистой сумке не плече новой знакомой, а Кристина с досадой подумала, что надо было все же забирать сестру раньше. Из ребенка-маугли она в этом ужасном месте превратилась в настоящего дикаря — даже не поздоровалась по-человечески.

В салоне ненового форда пахло кожзамом и духотой. Выезд из дворов был таким извилистым, что Кошку замутило. У нее не было проблем с вестибулярным аппаратом, но сейчас в голове гудело от роящихся мыслей, а сердце подрыгивало к самому горлу. Чарли здесь, и этого просто не может быть. У нее столько вопросов, которые нельзя задавать при Кристине… Но ничего — не приклеена ведь та к Чарли.