По ту сторону льда

К сожалению, браки между людьми и иртханами были чем-то из разряда фантастики, о которой пишут в дешевых третьесортных романчиках (после массового раскрытия информации об иртханах). Тем не менее в этих романчиках девица, влюбленная в высокопоставленного иртхана, так или иначе оказывалась иртханессой, они становились парой и жили долго и счастливо (до первого секса на стороне, видимо).

Фу и тьфу.

А потом Торнгер Ландерстерг придумал реформу.

Реформу, которая идеально вписывалась в то, какой Солливер видела свою жизнь — где никто и никогда уже не станет диктовать ей условия. Ни вонючие продюсеры, только и желающие облапать, перед тем как выпустить на подиум, ни набловы модельеры, имена-бренды, каждый со своим бзиком, ни истеричные «подружки» по подиуму, которые создавали больше проблем, чем поддержки.

Первая ферна Ферверна.

Это даже звучало круто.

Настолько круто, что Леона Халлоран отдыхала.

Поэтому всего-то и оставалось написать отцу и предложить свою кандидатуру — якобы с целью помириться и вернуться в семью. Этот старый вонючий набл поупирался для вида, но потом все-таки «милостиво» согласился. И мамаша, эта вечно поддакивающая ему прицка, которая ни слова не сказала поперек — когда отец орал на нее после той истории и говорил, что ей самое место в шлюхах — теперь бегала вокруг нее и с умилением трясла своими пухленькими ручонками.

Ее от них тошнило.

Терпела их присутствие (в том числе на помолвке) Солливер исключительно ради статуса первой ферны, у которой должна быть семья. Ничего, когда ее статус станет официальным, она найдет способ от них отдалиться. Например, рассказать Торну о том — осторожно, разумеется, — что они ее не поддержали в «тот, тяжелый момент».

И решить еще одну маленькую, несущественную проблемку, она тоже найдет способ. Главное сейчас укрепиться в своем положении, а остальное…

Солливер погладила пальцем ободок бокала и облизнула губы. Вчера ей не удалось его соблазнить (да и плечо слегка побаливало, несмотря на ультрасовременные препараты), но сегодня ночью он не заснет уже совершенно по другой причине.

Смартфон дернулся и раскрылся голосом Сибриллы Ритхарсон.

Солливер бросила взгляд на дисплей и поморщилась: «проблемка» решила напомнить о себе.

— Мне кажется, или мы договорились свести наши контакты к минимуму? — спросила она.

— Тебе не кажется. Но еще мы договорились, что ты удержишь его при себе, Солливер.

— Мне надо было привязать его к кровати? — Она облокотилась о стойку, подавшись вперед. — Прости, но это не мальчик из клуба с особыми увлечениями, это — Торнгер Ландерстерг, если ты забыл. У него целая страна под ладонями.

— Впечатлен твоей речью, — холодно отозвался собеседник, — но мы говорили, что ты удержишь его от встречи с Лаурой Хэдфенгер.

Лаура Хэдфенгер.

Улыбка мгновенно сбежала с лица.

— Он что, поехал к ней? — жестко спросила она. — В Аронгару?

На том конце раздался смешок.

— Не совсем так, напарница. Не поехал. Он к ней полетел.

— Что? — переспросила Солливер очень тихо.

Очень-очень, хотя впервые за долгое время ей хотелось кричать и швыряться вещами.

— Совершил оборот, — пояснил он. — Все потому, что ты, по всей видимости, не справляешься со своими обязанностями!

— Или ты не справляешься со своими, — в ее голос вернулись холод и жесткость. — Давай, расскажи мне, как так получилось, что ты его отпустил?

— Наблов Роудхорн сообщил, что Хэдфенгер исчезла.

— Ему? — резко уточнила Солливер.

— Да, мать твою, ему. Он не делится со мной всем, как Стенгерберг.

— Что, вероятно, очень и очень плохо, — Солливер поднялась. — Нам нужно, чтобы начал делиться. Или — ты сам знаешь — могут возникнуть проблемы. Он же не в курсе того, что осталось в моем прошлом?

— Вряд ли он станет перепроверять то, что я создал.

— В любом случае, подстраховаться не помешает, — она закусила губу. — Этот Роудхорн — совершенно не вовремя.

— Кто же знал, что Ландерстерга так переклинит на Хэдфенгер. Я представить не мог, что он решит его убрать.

— Ладно, — она в задумчивости посмотрела на барную стойку. — Я придумаю, что делать с Хэдфенгер. А ты — что делать с Роудхорном. Спасибо, что сообщил.

Отбой нажала раньше, чем тот успел ответить — не хватало еще, чтобы по тону он понял что-то. Или почувствовал. 

Набловы иртханы!

Стоявший на барной стойке стакан Солливер от души запустила в стену, и с наслаждением смотрела, как он разлетелся осколками.

Наблов Крэйд!

Наблова Хэдфенгер!

Наблов Роудхорн!

Ладно, предположим, сейчас Роудхорну не до проверки последней информации, у него есть дела поважнее. Сейчас он будет заниматься всем, что связано с драгоценной и всеми лелеемой Хэдфенгер, лучшей подругой его будущей жены. Вот и пусть занимается, а в случае чего они с Крэйдом найдут возможность повернуть его мысли в другое русло.

Но то, что Торн поехал к своей…

Солливер сжала руку так, что больно стало нарощенным ногтям.

Не своей. Никогда больше Хэдфенгер не будет его, и он не назовет эту девку своей, теперь его невеста — она, Солливер Ригхарн. Его невеста, его женщина, его будущая жена, а еще — будущая первая ферна.