По ту сторону моря

Незадолго до наступления темноты Эктор с криком бросается к борту. Глаза не отрываются от желтого пластикового пакета, который дрейфует на волнах цвета индиго. Боливар оглядывается через плечо.

Говорит, попробуй доской.

В пакете они находят пустые банки из-под краски и бамбуковую палочку для перемешивания, под слоями засохшей краски – японские иероглифы. Мертвые крабы вываливаются из пакета.

Эктор берет одного за клешню и принюхивается.

Мы не знаем, говорит Боливар, как давно они сдохли.

Поднимает бамбуковую палочку и принимается затачивать кончик. Закончив, передает Эктору.

Тот молча смотрит на Боливара усталым взглядом.

Затем медленно улыбается.

На следующий день Эктор с победным воплем протыкает бамбуковой палочкой какую-то рыбу. Рыба шлепается на палубу, вся в желто-зеленых крапинках. Боливар хлопает в ладоши. Понятия не имею, что это. Какая-то разновидность макрели. Когда Эктор протыкает заостренной палочкой еще одну, Боливар говорит, надо подвесить, чтобы провялились.

Эктор оборачивается к фигурке Пресвятой Девы. В глазах загорается огонек.

Что такое надежда, думает Боливар, всего-то крошечный огонек. Ты подкармливаешь его то одним пустяком, то другим. Так и живем.

Я знаю про тебя только то, что ты – сын Папи. Ты никогда о себе не рассказываешь.

Эктор пожимает плечами. О чем тут рассказывать?

О чем-нибудь.

Я не знаю. Что я могу сказать, когда ты припер меня к стенке?

Расскажи о своей подружке. Какая она?

У меня в телефоне была ее фотография. В том, который ты выбросил в море.

Боливар разводит руками и пожимает плечами, то было тогда, а это сейчас.

Смотрит в свои раскрытые ладони.

Слушай, я просто спросил.

На лбу юнца прорезается морщинка.

Затем он начинает говорить.

Я не знаю, как отвечать на твои вопросы. Каждый день я наблюдаю за той частью себя, которая не есть я. Это та часть, которая находится здесь. Остальных частей меня здесь нет. Они остались там. Не знаю, как объяснить. Какая-то часть меня сейчас играет в футбол. Другая – с Лукрецией. Я держу ее за руку, и мы смотрим по телику какую-то глупость, из тех, что ей нравятся. Мыло какое-нибудь. Какая-то часть меня ругается с родителями. Сейчас, наверное, около девяти, а значит, я пью пиво в баре. Играю в настольный футбол и болтаю по-английски с серфером-гринго. Та часть меня, которая здесь, – ее нет. Она осталась там. Так что я не здесь. Но и того меня, что остался там, тоже нет. Сейчас я кто-то третий. Какой-то незнакомец. В каком-то смысле он все еще сын Папи и Мириам, брат Рафаэля и Джулии, а в каком-то уже нет. Одно не равно другому. Ты понимаешь, о чем я? Я и сам толком не понимаю. Не важно, как я к этому отношусь. Я просто не здесь и не там. Не то чтобы меня не было, но я и не тот, что был раньше. Ни то ни се. Так я это чувствую.

Боливар, мигая, глядит на Эктора.

Он честно пытается вникнуть в смысл его речей, но слова истончаются и расплываются. Пытается заглянуть в разум юнца, но видит только страдальчески обтянутые кожей кости вокруг глазниц.

Он принимается тереть голову кулаком.

* * *

Боливар кричит и, отбросив заостренную бамбуковую палочку, перегибается за борт. Он вытягивает из воды мокрую зеленую черепаху шириной с его грудную клетку. Черепаха смотрит на них из-под морщин, жестикулируя плавниками, словно хочет высказать что-то невыразимое. Боливар начинает орудовать ножом. Сливает кровь в чашку, разрезает плоть и обнаруживает, что желудок забит белыми пластиковыми гранулами. Достает органы и режет на порции. Поднимает вверх блестящую печень. Лицо Эктора искажает гримаса отвращения, он отворачивается и отказывается есть. Боливар кладет печень на кожух, режет соломкой, сует кусок в рот, жует. Издает стон. Это так вкусно, говорит он. Делает глоток крови, предлагает Эктору, но тот мотает головой. Вместо этого берет ломтик плоти с черепашьей лапы, жует. Перестает жевать, наклоняется, выплевывает на ладонь. Когда он поднимает голову, на щеках блестят слезы.

Я не могу есть свежатину.

Боливар забирает еду и долго смотрит на Эктора. Затем улыбается. Поднимает панцирь и примеряет как шляпу от солнца. Затем как зонтик. Потом уже Эктор берет панцирь и превращает его в литавровый барабан.

Наконец Боливар притворяется, что панцирь – большой телефонный аппарат.

Алло! Да. Надеюсь, вы сможете меня соединить. Хочу заказать ящик пива и спасательную лодку. Да, в течение часа. Благодарю.