По ту сторону звезд. Книга 2

– Будет жарко, словно у Сатаны в заднице, – вздохнул Фалькони, – но долететь долетим.

– Все лучше, чем обратно в крио, – подхватила Воробей, выходя.

– Вот именно, – буркнул Фалькони.

5

Кира думала, Фалькони преувеличивал, когда предупреждал их о жуткой жаре. Увы, он не преувеличивал. Оставалось полдня сверхсветового лета от Кордовы 1420, и поскольку все, включая Грегоровича, бодрствовали, а все системы корабля работали, возможности сбросить избытки тепловой энергии не было. «Рогатка» стремительно превращалась в парник.

«Скинсьют» защищал Киру от перегрева, но она чувствовала, как горят щеки и лоб, и горячее покалывание все усиливалось. Затекавшие в глаза ручейки пота раздражали ее до такой степени, что Кира попросила чужь сделать защитный козырек у нее надо лбом.

– Жутковато выглядит, – с грубоватой прямотой заметила Воробей, ткнув в нее пальцем.

– Зато работает. – Кира промокнула щеки влажным платком.

По меркам межзвездного и даже межпланетного перелета полдня – почти ничто. Но это немалый срок для тех, кто заперт в раскаленном металлическом ящике, когда каждый вдох дается с трудом, опасно нагреваются стены и любые действия лишь усугубляют и без того неприятную ситуацию. И этот срок кажется еще дольше, если летишь туда, где имеется вполне существенный шанс погибнуть от лазера или ракеты.

По просьбе Киры Вишал выдал ей новые контактные линзы, а потом уже занялся Грегоровичем.

Прихватив линзы, Кира уединилась в каюте: все разбрелись кто куда, чтобы более-менее равномерно распределить жар своих тел и мозгов. Если бы все собрались в одном помещении, там перегрелись бы системы жизнеобеспечения.

– Это вредно для «Рогатки», – ворчала Хва-Йунг.

– Знаю, – отвечал Фалькони, – но несколько часов она выдержит.

Кира, как могла, старалась отвлечься, читая, играя в различные игры, но мысли ее постоянно возвращались к Грегоровичу: чем дольше тянул с диагнозом Вишал, тем сильнее обострялась тревога. Вторгались и переживания о том, что ожидало их у Кордовы, то и дело возникал образ Ктейна, великого и могучего, который сидит там, словно огромная жирная жаба, раздутый заносчивой самоуверенностью, полагающийся на жестокую силу. И как отреагирует адмирал Кляйн на появление «Рогатки» и Узла Умов… и чем обернется вся их отважная, отчаянная авантюра…

Готовых ответов не было, но Кира продолжала размышлять, читая в фоновом режиме. Ни с чем привычным эту ситуацию не сравнить, единственный маяк, на который она могла ориентироваться, – самоощущение. Но и самоощущение сделалось в последнее время зыбким, Кроткий Клинок вынудил ее растянуться далеко за пределы себя.

Темная поросль выстилала изнутри ее каюту, плоть от ее плоти и все же чуждая ей. Странно все это.

Кира встряхнулась и вновь сосредоточилась на дополненной реальности в контактных линзах.

6

Прошло без малого четыре часа, прежде чем включилась внутренняя связь и Фалькони сказал:

– Слушайте все. Я только что получил отчет от Вишала.

Кира у себя в каюте навострила уши, чтобы ничего не упустить.

– Вкратце: Грег в довольно скверной форме. Всплеск напряжения из-за блокировщика сопротивления повредил всю его нейросеть. Выжгло изрядную часть проводов, и связь между мозгом Грега и компьютером с каждым днем ухудшается, поскольку пораженные нейроны гибнут.

Зазвучали, перебивая друг друга, встревоженные голоса.

– Он умрет? – с типичной для нее прямотой спросила Воробей,

– Только если нас всех завтра взорвут, – ответил Фалькони. – Вишал не знает, приведет ли это к постоянным проблемам или Грег всего-навсего лишится некоторого количества мозговых клеток. Сейчас судить об этом невозможно, а в медотсек, чтобы просканировать, Грега не закатишь. При этом док говорит, что Грег, скорее всего, страдает от тяжелого сенсорного расстройства, попросту от глюков. Поэтому Вишал загрузил его успокоительным и продолжает с ним возиться.

– Айш! – откликнулась Хва-Йунг. Механик реагировала непривычно эмоционально. – Это я виновата. Не следовало нажимать прерыватель, пока не проверила всю линию.

Фалькони фыркнул:

– Нет, Сонг, это не твоя вина. Откуда тебе было знать, что там стоит блокировщик, да и Грег, придурок упрямый, не оставил нам выхода. Виноваты вояки, и только они. Не казни себя.

– Есть, сэр.

– Хорошо. Будут новости – всех извещу.

И связь отключилась.

В сумраке своей каюты, подсвеченном лишь зеленым мерцанием похожих на фрукты шаров, свисающих с выращенных Кротким Клинком лиан, Кира сидела, обхватив себя руками. Значит, Грегорович допустил фатальную ошибку, когда отказался лететь к Кордове. Но он хотел сделать как лучше, он не заслужил такой беды, и ей тяжко было думать о нем, одиноком пленнике своего безумия, не отличающем реальность от иллюзий. Наверное, он думает, что спутники бросили его. Как это ужасно.

Если б только… если б она могла помочь.

Кира посмотрела на руку, выращенную для нее Кротким Клинком. Она-то не сумеет помочь, но вдруг на это способна чужь? Нет, нет, немыслимо. Слишком велика разница между рукой или деревом и мозгом. Малейшая ошибка обойдется Грегоровичу слишком дорого.

Она отбросила эту мысль.

7