По тундре, по железной дороге: и вновь звучат блатные песни!

Песня о трёх парнишках, расстрелянных чекистами, — это одно из современных фольклорных произведений, которые хранят и накапливают в себе отрицательный заряд энергии ненависти к правоохранительным органам и власти в целом. Это — симптом опасной болезни не только мальчишек, которые находятся за «колючкой», но и всего общества.

«По прерии, вдоль железной дороги»

Впрочем, есть и менее мрачные современные версии песни «По тундре». В качестве примера можно привести пародию, автором которой является Виктор Баранов — популярный петербургский автор и исполнитель, лауреат многих фестивалей бардовской песни. Баранов давно уже занимается шуточными переделками в духе кантри известных отечественных шлягеров. Так появились песни «Поспел маис на ранчо дяди Билла», «По диким степям Аризоны», «Прерия кругом, путь далёк лежит» и другие. Не обошёл стороною Виктор Алексеевич и песню «По тундре»:

Мы бежали с тобою, мы бежали по прерии,
Мы бежали по прерии десять суток подряд.
Мы бежали с тобою от злого шерифа,
Чтобы нас не настигнул «смит-вессона» заряд.

Припев:

По прерии, вдоль железной дороги,
Где проносится поезд «Даллас — Нью-Орлеан».

Дождь нам капал на рыло и на дуло нагана,

Когда нас окружили, «Руки вверх!» — говорят.
Но они просчитались, мы пробились на волю,
Нас теперь не настигнет «смит-вессона» заряд.

Припев.

Мы бежали с тобою, опалённые солнцем.

Мы бежали по прерии десять суток подряд.
Мы бежали с тобою, два отважных ковбоя,
Чтобы нас не настигнул «смит-вессона» заряд.

Припев.

Положа руку на сердце: не бог весть какая пародия. На троечку, пожалуй. Но, как говаривал дедушка Карл Маркс в статье «К критике гегелевской философии права»: «Это нужно для того, чтобы человечество весело расставалось со своим прошлым».

Что же, пора и нам расстаться с песней и прошлым, о котором она повествует. Расстаться — но не забыть…

Как Таганка и Централка не поделили цыганку с картами «Таганка» («Централка»)

Цыганка с картами, дорога дальняя,
Дорога дальняя, казённый дом;
Быть может, старая тюрьма центральная
Меня, парнишечку, по-новой ждёт…

Припев:

Таганка,

Все ночи, полные огня,
Таганка,
Зачем сгубила ты меня?
Таганка,
Я твой бессменный арестант,
Погибли юность и талант
В твоих стенах!

А впрочем, знаю я и без гадания:

Решётки толстые мне суждены.
Опять по пятницам пойдут свидания
И слёзы горькие моей жены.

Припев.

Зачем же ты, судьба моя несчастная,

Опять ведёшь меня дорогой слёз?
Колючка ржавая, решётка частая,
Вагон столыпинский да стук колёс…

Припев.

Цыганка с картами, глаза упрямые,

Монисто древнее да нитка бус;
Хотел судьбу пытать с червонной дамою,
Да снова выпал мне бубновый туз!

Припев.

Прощай, любимая, живи случайностью,

Иди проторенной своей тропой,
И пусть останется навеки тайною,
Что и у нас была любовь с тобой…[13]

О тюрьме так мало песен сложено…

Нет, вообще-то о тюрьме как таковой песен сложено как раз немало. Но в море разливанном русского арестантского песенного фольклора по пальцам сочтёшь произведения, посвящённые конкретным «крыткам». Причём большинство из них относится к дореволюционному времени.

Из наиболее ранних сразу вспоминается «Александровский централ»:

Это, барин, дом казенный,
Александровский централ.
А хозяин сему дому —
Сам Романов Николай…

Александровским централом называлась центральная каторжная тюрьма в селе Александровском (76 километров к северо-западу от Иркутска).

Ещё одна тюрьма, прославленная уголовными менестрелями, — знаменитый «одесский кичман» —