По тундре, по железной дороге: и вновь звучат блатные песни!

Вспомню холодную ноченьку тёмную[25]

,В лёгких санях мы неслися втроём.
Лишь на углах фонари одинокие
Тусклым горели огнём.

В наших санях под медвежьею полостью

Жёлтый стоял чемодан,
Каждый в кармане невольно рукою
Щупал холодный наган.

Тихо подъехали к дому знакомому,

Вылезли, молча пошли,
Тихо отъехали сани с извозчиком,
В снежной теряясь пыли.

Двое вошли под ворота угрюмые

Двери без шума вскрывать,
Третий остался на улице тёмной,
Чтобы сигналы давать.

Тихо вошли в помещение мрачное,

Стулья, конторки, шкафы.
Вот «медвежонок»[26] глядит вызывающе
Прямо на нас с темноты.

Помню, как свёрла стальные и крепкие,

Точно два шмеля жужжа,
Вмиг провертели четыре отверстия
Против стального замка.

Помню, как дверца стальная открылася,

Я не спускал с неё глаз.
Ровными пачками деньги заветные
С полок смотрели на нас.

С полным портфелем обратно мы ехали,

Деньги не смея считать.
Все мы мечтали в ту ночь беззаветную
Жизнь по-другому начать…

Долю тогда я получил немалую,

Тысяч пятнадцать рублей.
Дал себе слово покинуть товарищей,
Выехать в несколько дней.

Решил всё покончить, тюрьму надоевшую,

Сумрак и холод ночей,
Женщин продажных, огни ресторанные,
Лживых и глупых людей.

Всё уже, что мне давно опостылело,

Ласки кокеток, духи,
Ночи бессонные, жизнь безотрадную,
Жизнь под угрозой тюрьмы.

Скромно одетый, с букетом в петлице,

В сером английском пальто,
Ровно семь тридцать покинул столицу,
Даже не глянул в окно.

Поезд помчал меня с бешеной скоростью,

Утром мы были в Москве.
К вечеру Харьков мелькнул огоньками
И скрылся в задумчивой мгле.

Сутки ещё пролетели видением

Грязи[27], Ростов и Сухум,
Утром подъехали к станции маленькой
С южным названием Батум.

Поезд сердитою мощью подходит,

Хлынула к окнам толпа.
Небо безоблачно, пальмы зелёные,
Лето в конце января.

Здесь наслаждался я жизнью свободною,

Здесь отдыхал от тюрьмы,
Здесь на концерте в саду познакомился
С чудом земной красоты.

Чудные плечи богини Венеры

И дивная прелесть лица,
Полные неги и полные страсти,
Полные неги огня.

Месяц возился я с новой знакомой,

Месяц подарки возил.
Шляпки, косынки, чулки паутинные,
Жемчуг, кораллы дарил.

Помню осенние ноченьки тёмные,

Ночи без звёзд и луны.
С трепетом нежным она отдавалася
И говорила: «Люби».

Но деньги так быстро, как дым, улетучились,

Нужно опять воровать,
Нужно опять с головой окунуться
В хмурый и злой Ленинград…

Помню, приехал, товарищи добрые

Взяли на дело с собой,
Сутки гуляли, а ночью легавые
Нас повязали в пивной.

Со строгим конвоем по пыльной дороге

Ведут до суда нас в тюрьму.
Лет десять строгой нам припаяют
Или пошлют на луну[28].

Старая, старая сказка…