По велению Чингисхана

«В 52 г. до н. э. в первой луне 3-го года император направил Хань Чана, воеводу колесниц и конницы, встретить шаньюя Хуханье, а также приказал семи округам, через которые должен был проезжать шаньюй, выставить каждому по две тысячи всадников и построить вдоль дороги».

«В первой луне шаньюй Хуханье представился во дворце Ганьцуань. Император Хань Сюань-ди милостиво удостоил его особым церемониалом, поставив выше правителей пожалованных владений. Во время представления он был назван вассалом, без упоминания имени. Ему пожаловали убор и пояс, верхнее и нижнее платье, золотую печать на зеленом шнуре, украшенный яшмой меч, лук, четыре комплекта стрел, десять алебард в чехлах, колесницу с сиденьем, седло и уздечку, 15 лошадей, 200 тысяч монет, 77 комплектов одежды, 8 тысяч кусков шелковых тканей с затканным и вышитым узором и т. д.».

В хуннской державе, оставшейся под покровительством Китая, воцарился мир. Мирный договор, заключенный в 47 г. до н. э., гласил, что «дома Хань и Хунну равноправны».

Р.Н.Безертинов, «История великих империй», том I (XX в.)

Когда те, кому было дано благое поручение остановить угрозу войны, всё расползавшейся, охватывающей всё новые народы и государства, и добиться мирного договора между правителями двух самых сильных в Азии государств; когда посольство одного направилось в благословенный путь свой в пределы другого, тоже ожидающего мира, в Багдаде был уже туго завязан, тщательно просчитан и организован заговор против этого мирного исхода. Ибо договор этот развязал бы руки своенравному и закостеневшему в гордыне хорезмскому правителю победоносного, как мнилось ему, похода через Багдад на Мекку…

Про заговор этот, кроме нескольких организаторов его и самого Аллаха, не знал никто и ничего.

Правитель Отрара, провинции и крепости в ней, получив весть о приближении илчи Чингисхана, тут же сообщил об этом султану, а затем спешно начал готовиться к встрече дорогих гостей на самом высоком уровне. Султан с ответным гонцом обещал отправить трех тюсюмэлов навстречу, чтобы те сопроводили илчи из Отрара в Хорезм.

Услышав, что с посольством приезжают купцы, в Отрар отовсюду съехалось множество местных негоциантов и мелкого торгового люда. В нескольких местах были подготовлены площадки для базаров, большой торговли.

Гостей возле ворот крепости со славословиями встретил сам Хайырхан с лучшими людьми Отрара.

Сперва они были несколько разочарованы тем, что глава илчи слишком уж молод для такой важной миссии. По его стати, по всему поведению сразу было видно, что это простой военный человек, пусть и в звании тысячника. В этих краях давно укоренилось мнение, что илчи может быть только важный человек в возрасте, знающий жизнь во всех ее проявлениях, хитроумный и скрытный. И с радостью узнали, что среди илчи есть и хорошо им всем знакомый купец Игидэй. Поинтересовавшись, почему на этот раз не приехал купец Махмуд, были поражены и горды известием о назначении его заместителем главы такой великой, образованной, одетой в шелка страны, как Китай. И были как-то непосредственно, искренне рады, что «вон как возвысился наш человек»…

Но очень скоро, узнав, что молодой илчи, оказывается, когда-то был тэнгсиком того самого легендарного Джамухи, что боролся на равных с самим Чингисханом, были удивлены еще больше и весьма озадачены: что это? Как может быть тэнгсик Джамухи главой илчи, то есть человеком, которому хан доверяет безгранично? Значит, правдивы все слухи о том, что Чингисхан редкий по справедливости правитель, что он не считается с прошлым человека, а судит о нем только по его сегодняшнему поведению и убеждениям, возвышает только по его возможностям и талантам?!. И уже молодого посла, очевидца легенды и человека, заслужившего доверие двух великих людей, встречали с несравненно большим интересом и уважением, чем какого-нибудь обычного во главе илчи хитромудрого и спесивого старца…