По ветру

– Но я хочу, Миш. Теперь ты решаешь за двоих. Что сможешь простить, что мы дальше будем вместе. Но я не хочу снисхождения. Раз в моей жизни появилась другая любовь, возможно, из наших отношений я просто выросла…

– А, так я недостаточно хорош для тебя, выходит?! Не дотягиваю до твоих высот? Ты изменяла мне, а не дорос до тебя в итоге я? Прекрасно!

Белка устало прикрыла глаза. Хотелось, конечно, простого разговора по душам, без криков и обвинений. Вспомнить хорошее, обняться, пожелать друг другу счастья и поблагодарить, что такой огромный отрезок жизненного пути они прошли держась за руки. Но так бывает разве что в фильмах да в отношениях, которые либо еще не затянули с головой, либо изжили себя со всех сторон. Разрывать по живому – это всегда некрасиво и больно, теперь Белка и этот опыт запишет себе в жизненное резюме.

– Я не это сказала, – она старалась проговаривать каждое слово спокойно и четко, словно через болото по редким кочкам пробиралась к финалу. – Никогда не ранжировала людей и не собираюсь. Просто мы вместе с тех пор, как отношения были походами на дискотеку и поцелуями за углом школы. Мы изменились, оба, и, возможно, по-разному изменились. Мы можем все так же любить друг друга, но уже не совпадать так хорошо, как было в школе. Это нормально.

– Да что нормально, Белка, ЧТО?!

Мишка оказался рядом в два больших шага. Схватил ее за плечи, встряхнул хрупкое тело, а потом отчаянно прижался губами к ее губам. Белка не знала, как унять его истерику. И это, возможно, тоже был маленький звоночек – они потеряли друг друга из вида, привыкли, как к приятной фоновой музыке, забывая отмечать удачные музыкальные ходы и реальные новые грани друг в друге.

– Мне больно, – тихо проговорила Белка, едва Мишка оборвал поцелуй. Он растерянно посмотрел на свои руки, словно только сейчас заметил, как сжимает ее тонкие предплечья своими пальцами. Он медленно отпустил Белку и отступил на полшага. Солнце цеплялось за волосы Мишки, и он весь светился мягким теплом. Если застыть в мгновении, отбросить шум и тревожность, можно было заметить, как тонет в закатном свете квартира, как уютно и немного сказочно она выглядит. Мир вокруг был непоколебимо красив – и диссонировал с тем, что происходило в этой почти пустой комнате.

– Я не хочу тебя терять, Бельчонок. – Слова Мишки звучали обезоруживающе честно, отчего хотелось его обнять и откатить весь этот разговор назад. – И я не знаю, как реагировать на твои чувства к другому… Чем он лучше?

– Мишка, ты снова об этом… Не бывает лучше или хуже, я не сравниваю вас, выбирая более подходящий экземпляр! Я же не на рынке! Просто для меня эта влюбленность – самая ужасная измена, которую я могла совершить. Мне стыдно, мне больно, и я не хотела вот так… Но раз это случилось, значит, наши отношения уже не так крепки. Я смогла врать, смогла думать о другом мужчине, смогла сомневаться в наших чувствах – а это конец! У меня не получится жить словно ничего не было! Даже если ты меня простишь, я буду помнить – я, понимаешь? И тянуть тебя в семью, где изначально есть сомнения, я не хочу.

– Мы можем начать сначала…

– Боюсь, мы слишком далеко зашли, чтобы начинать сначала, Миш. Но лучше так, сейчас, чем лет через десять с детьми наперевес разбегаться с криками, измученным друг другом и неудавшейся семейной жизнью. Так просто бывает – не сложилось.

– У тебя не сложилось. У меня все складывалось до сегодняшнего дня.

Мишка растерянно стоял посреди комнаты. Белка знала: его пытливый ум пытается найти лазейки, остановить их медленное погружение на дно, вернуть все в привычное русло. Она же болела – вроде как душой, но ощущала боль в теле. Мышцы сводило, тело ломило, как при гадкой небольшой температуре, которую и сбивать еще рано, и терпеть уже невмоготу.

– Ты бы хотел, чтобы я не рассказывала тебе ничего?

– Да! – Ответ Мишки прозвучал необдуманно быстро.

– Чтобы я говорила, что люблю тебя, а сама вспоминала другого человека? Чтобы надевала на палец кольцо, размышляя, а что, если бы это был он? Чтобы ждала, что он появится на нашей свадьбе и уведет меня с собой…

– Хватит! – Мишка закрыл руками уши, не желая больше слушать. Белка и сама была рада прекратить, но по-другому донести катастрофичность их ситуации не выходило. – У тебя еще хватает совести…

– Миш, я перечисляю то, что ты хочешь вернуть. А потом ты начнешь подозревать меня: не появился ли снова кто-то? А может, я тайно встречаюсь с тем самым? А я буду думать, что раз я смогла влюбиться в другого, когда так свято верила в нашу любовь, то и ты можешь однажды встретить новую девушку. – Белка медленно приближалась к Мишке, аккуратно скользя по полу. – Мы будем ревновать, не доверять, злиться и отдаляться… Мы не сможем забыть этот разговор, Миш. Давай не будем превращать нашу жизнь в отвратительное подобие семьи. Мы оба заслуживаем лучшего.