По всем частотам. Сборник

– Не кисни, рыжая! Они жульничают, у них прицел подкручен! Держи, мне этот плюшевый кошмар даром не нужен, я просто на спор стрелял.

Незнакомый парень на пару лет старше суёт ей в руки кислотно-зелёного мишку, смеётся и исчезает в толпе – ни привет, ни пока.

…Он догонит её на выходе из парка и проводит до дома – первый, но далеко не последний раз, ведь дворы такие тёмные, а Наташа учится на вечернем и совершенно не умеет, на взгляд Андрея, правильно бить кулаком.

Где учился сам Андрей, он так не признается. Он вообще до обидного мало будет говорить о себе. Его закадычный друг, лопоухий увалень Мишутка, как-то признается Наташе «по большому секрету», что закончили они оба консерваторию, за что схлопочет от Андрея дружеский подзатыльник.

Шутка, понятная только этим двоим?..

Про работу Андрей говорить тоже не станет – так, упомянет вскользь что-то про дипломатические вопросы.

– Так ты в МИДе работаешь?

– Ну почти… – быстрая улыбка, переводящая разговор в шутку: – Знаешь, бывают случаи, когда обычные дипломаты не справляются и переговоры становятся несколько… агрессивными.

Фильм на слуху, и Наташа смеётся, узнавая отсылку:

– Так вот оно что! Значит, ты у нас джедай?!

Андрей хохочет вместе с ней.

Да, тогда он ещё будет смеяться – легко, много, охотно. И слушая его смех, Наташа будет верить, что у них всё впереди.

А потом он уедет в загранкомандировку – на долгих полгода, без связи, без писем, без звонков.

Только один раз, в самый тоскливый, незадавшийся Наташин день рожденья Мишутка с виноватым видом передаст ей открытку с поздравлением, накарябанным, судя по почерку, задней левой куриной лапой, а ещё обязательный торт, букет… и кольцо в бархатной коробочке.

О том, где Андрей и когда вернётся, Мишутка отвечать будет уклончиво, а потом и сам пропадёт без следа. Навсегда.

Наташа так и не сможет спросить вернувшегося по осени Андрея о его некогда лучшем друге – вечно хмурый, неразговорчивый незнакомец с Андреевым лицом окажется не лучшим собеседником.

А о деньрожденном кольце этот незнакомец словно бы и не вспомнит.

До сегодняшнего дня…

Мальчишка слушает Наташу внимательно, не перебивая и ни о чём не спрашивая. Сидит на стенке подземного перехода у остановки, кивает и покачивает ногой, методично долбя пяткой по гранитной облицовке.

От этих размеренных ударов словно бы вздрагивает весь мир.

– Андрей… – ни с того ни с сего всхлипывает Наташа. – Пришёл сегодня и с порога как брякнет: «Выходи за меня! Я без тебя не могу!»… блин…

– А ты? – мягко обрывает повисшую паузу мальчик. – Разве не этого ты хотела?

– Да он же… пьян, понимаешь?! Первый раз его нетрезвым вижу! Ну, так-то вино со мной пил, но… не ТАК. И сам, зараза, признался, что пьян в жопу… ну, прости, но это цитата, правда! Мол, пьян… совсем, завтра об этом пожалеет и вообще я буду последней дурой, если соглашусь. Ну я и… и…

– И?..

– И свалила, хлопнув дверью! А он там остался… наверное. Ну зачем он так?!

На остановке воцаряется тишина. Впервые с начала своей «исповеди» Наташа переводит взгляд на невольного слушателя, сосредоточенно растирающего окурок о стенку перехода.

Сейчас, вблизи, мальчишка выглядит ещё младше, лет на тринадцать от силы – и сигарета в его руке смотрится нелепо.

А потом он поднимает взгляд – пристальный и взрослый, – и спрашивает очень серьёзно:

– Ты правда хочешь узнать? – и, спрыгнув, машет рукой подъезжающему старенькому автобусу. Тот, смачно фыркнув, тормозит, и мальчик повторяет: – Правда хочешь узнать, кто такой твой Андрей?

От его вопроса реальность идёт рябью, и мальчик вдруг кажется Наташе седым и древним, как сам мир.

Автобус незнакомого 762 маршрута нетерпеливо тарахтит в ожидании.

– Ну?

Наташа замирает – и в этот момент начинается дождь со снегом.

Он обрушивается на улицу, мгновенно отрезая остановку от остальной Москвы с её обыденной, загнанной в рамки строгого реализма жизнью. Мальчишка вдруг оказывается уже на подножке автобуса, взирает оттуда сверху-вниз выжидающе, как какой-то древний истукан.

– Да. – Наташа резко шагает вперёд из-под козырька остановки, пока не успела раздумать, засомневаться, не поверить… и тут же теряется в мокрой белой пелене. Снег залепляет глаза, мир утрачивает координаты, всё смешивается, кружится, отражение на глади воды идёт рябью – и Наташа слепым котёнком ухает сквозь неё вглубь, едва не захлебнувшись.