По желанию дамы

– Она жаловалась, что Ундото шарлатан – впрочем, это наверняка замечают те, кто посетил хотя бы одну из его так называемых проповедей. Однако, по-моему, главным образом она пришла, чтобы предупредить мужа. Она сказала… – миссис Хардвик вздохнула, – и это дословно, что, если он задумается, то поймет: все пропавшие посещали проповеди Ундото.

– В самом деле? – прищурилась Эдвина. В голове сразу возникло множество предположений. Она посмотрела на миссис Хардвик: – Вы уверены?

Миссис Хардвик покачала головой:

– К сожалению, нет. Не могу со всей уверенностью утверждать, что она говорила правду. Однако и отрицать ее слова я не могу… – Она поджала губы и призналась: – Поверить жрице трудно еще и потому, что она смертельно завидует Обо Ундото и его влиянию, особенно среди своих соплеменников. Муж собирался передать ее слова Холбруку, но, по здравом размышлении, решил, что не стоит. Он и сам в конце концов пришел к выводу, что жрица просто хочет отомстить Ундото. – Миссис Хардвик снова вздохнула. – Девиз моего мужа – «Живи и давай жить другим», с чем трудно поспорить.

Эдвина какое-то время смотрела на жену священника, чувствуя, что за решимостью хозяйки дома скрывается глубокая озабоченность. Когда миссис Хардвик посмотрела в ее сторону, она встала и быстро кивнула:

– Спасибо вам за помощь… – Она подождала, когда миссис Хардвик встанет, и протянула руку: – Не сомневайтесь, мы с мужем сделаем все, что в наших силах, чтобы пролить свет на эти странные происшествия.

Миссис Хардвик слегка сжала гостье пальцы и присела.

Эдвина улыбнулась и откланялась.

Несмотря на невозмутимое выражение лица, мысли у нее в голове путались.

Выйдя на улицу, Эдвина позволила Каррадерсу, который сопровождал ее в качестве лакея, подсадить ее в карету. Прежде чем он захлопнул дверцу, она сказала:

– Передайте Денчу, что перед возвращением в бунгало мы заедем еще в одно место. Я хочу навестить миссис Шербрук. Ее адреса у меня нет, но я уверена: если вы расспросите прохожих на улице, кто-нибудь покажет, как до нее добраться.

Эдвина расхаживала туда-сюда по гостиной, когда услышала, как звякает колокольчик над входными воротами. Она остановилась и стала слушать, как Генри, тихо ругаясь, идет взглянуть, кто там.

Она навострила уши и услышала приближающийся гул мужских голосов. Через несколько секунд на плитках холла послышались уверенные шаги Деклана. Эдвина подобрала юбки и побежала в холл.

У сводчатой двери она столкнулась с мужем. И рикошетом отлетела бы от его мощной груди, если бы он не поймал ее.

Деклан крепко сжал ей плечи своими теплыми, сильными руками, заглянул в глаза и расплылся в улыбке:

– Неужели ты так сильно по мне скучала?

Эдвина прижалась к нему и негромко ответила:

– Если честно… да! – Она взмахнула рукой: – Но довольно… я не ждала, что ты так рано вернешься… Удалось тебе что-нибудь выяснить?

Деклан выпустил ее, подошел к столику с напитками и налил себе виски.

– Благодаря неожиданному везению я нашел место, куда ходили все четверо пропавших мужчин, но, учитывая обстоятельства, не уверен, имеет это какое-то значение или нет.

Она присела на подлокотник его кресла.

– Что за место?

С бокалом в руке он подошел к креслу, сел, отпил глоток и посмотрел на жену:

– Все четверо побывали по крайней мере на одной проповеди этого Обо Ундото. – Он отпил еще и нахмурился: – Хиллсайт посетил не менее трех проповедей, что кажется мне странным. Как правило, агенты Волверстоуна особой набожностью не отличаются!

Она несколько раз поморгала глазами.

– Так… – Она многозначительно улыбнулась. – Так-так-так-так!

Деклан бросил на жену озадаченный взгляд.

Она развернулась к нему. Едва сдерживая волнение, передала ему то, что рассказала миссис Хардвик о жрице вуду.

– Да, и еще я взяла у миссис Хардвик список всех молодых женщин и детей, которые, насколько ей известно, пропали. – Эдвина опустила руку в вырез платья и с торжествующим видом достала оттуда сложенный лист бумаги.

Деклан взял его; пока он разворачивал список и бегло просматривал имена, Эдвина продолжала:

– Я сделала еще одну копию – эту можешь оставить себе и передать Волверстоуну и Мелвиллу.

Список оказался гораздо длиннее, чем Деклан ожидал; он увидел, что в нем очень много детей. Молодые женщины – уже плохо, но дети… Он заново сложил список и убрал его во внутренний карман сюртука.

– Есть и еще кое-что, – взволнованно продолжала Эдвина. – Выйдя из дома священника, я поехала к миссис Шербрук. Спросила, посещала ли ее прежняя няня – та, что пропала, – проповеди Ундото. – Их взгляды встретились; Эдвина ликовала. – Я думала, что няня, скорее всего, не пошла бы на подобное сборище, – а если она не посещала тамошние службы и тем не менее исчезла, значит, жрице вуду верить нельзя, и нам не стоит проверять эту версию.

Она глубоко вздохнула; судя по тому, как разрумянилась, Деклан угадал, что она собирается сообщить, еще до того, как Эдвина заговорила.