Победа над Эверестом

— А что, если мы поднимаемся в лагерь 4 сегодня? — спрашивает он лежащего рядом с ним В. Иванова. Иванов не готов к этому варианту: «Ты что? — отвечает он.— У нас мало кислорода, поэтому одна двойка пойдет вниз в лагерь 2 за кислородом, а другая двойка занесет в лагерь 4 часть вещей». Ефимов настаивает: «Лучше не ходить вниз за кислородом, а использовать тот, что у нас уже есть, но в работе вверх». «Давай спросим ребят» — предлагает Иванов. «Надо идти вверх,— категорически заявляет Миша Туркевич.— В крайнем случае, наша двойка на ночь спустится в лагерь 4, если будет реальным вариант ночевать вшестером в палатке лагеря 5. Можно и пересидеть ночь вшестером, ничего страшного». «Тогда давайте собираться»,— уже тоном приказа говорит Иванов.

Первыми были готовы Сергей Бершов и Михаил Туркевич, они начали подъем к лагерю 4. Две недели назад они были первыми альпинистами, прошедшими этот сложнейший участок скал.

К концу дня четверо альпинистов были в палатках лагеря 4.

Настал день 4 мая 1982 года. В 6.00 из штурмового лагеря выходят вверх В. Балыбердин и Э. Мысловский. Они нашли в себе силы для последнего штурма.

При восхождении, как во многих других случаях в жизни, риск оценивается в сравнении с целью. Если цель — покорение Эвереста, то и пределы риска будут высокие.

Не найдется в мире альпиниста, который повернул бы назад из-за опасностей ледопада Кхумбу, хотя при других обстоятельствах он просто уйдет от него.

Имеет значение только «впервые» — и это так, потому что первый имеет гораздо большие проблемы, чем те, кто следует за ним. Если что-то уже сделано однажды, то боязнь неизвестного и связанные с этим психологические барьеры устранены.

Юра Голодов и Лёша Москальцов в этот же день 4 мая только начинали свой путь на вершину. Как обычно, в 6.00 они вышли из базового лагеря с намерением заночевать в лагере 1. Через час подошли к первому ледовому взлету ледника Кхумбу, где они обычно надевали кошки. Лёша уже сел на камень и приготовился снять рюкзак, чтобы достать кошки, но Юра Голодов неожиданно сказал:

— Давай, Лёша, поднимемся еще немного и наденем кошки в ледопаде.

Покладистый Лёша не стал спорить, поднялся с камня, и они стали подниматься по некрутым в нижней части увалам ледопада. Ровно через 10 минут после начала подъема раздался страшный грохот, с ледовых склонов перевала Лхо-Ла, где уже нашли могилу под ледовым обвалом шестеро альпинистов из французской экспедиции 1974 года, сорвалась нижняя часть висячего ледника. Сначала падали отдельные крупные глыбы льда, при падении они дробились, вся масса льда грохнулась на ледопад Кхумбу, снежно-ледовое облако перекрыло тропу наших групп в ледопаде. Это был такой грандиозный обвал, что лед перевалил через боковую морену, и когда позже подошли к этому месту, то привал для надевания кошек оказался засыпанным грудой ледяных обломков.

Счастливо избежав ледового обвала и надев кошки, альпинисты подошли к первой горизонтальной лестнице через ледовую трещину. Вдоль лестницы была натянута страховочная верёвка, шедший первым Юра Голодов пристегнулся к верёвке и аккуратно прошел в кошках по перекладинам лестницы.

— Я себя чувствовал прекрасно, — рассказывал позже Лёша,— и шел, как на крыльях. Подошел к трещине и, не останавливаясь, с ходу шагнул на лестницу. А лестница была слегка наклонена в сторону, нога в кошках соскользнула вдоль перекладины. Я потерял равновесие и стал падать.

Уже падая в трещину, он ухватился рукой за страховочную веревку («А ведь надо было пристегнуться заранее», — мелькнуло в голове), Лешу рвануло к верёвке, его тело развернуло ногами вниз, рывок был настолько сильным, что не выдержал металлический клин, на который крепилась верёвка, его вырвало изо льда, и Лёша заскользил дальше в трещину, которая становилась отвесной в 15-20 метрах ниже края. В месте перегиба трещина суживалась, и это спасло Москальцова, его ноги уперлись в противоположную стенку, скольжение остановилось. Он был без сознания, потому что, падая, несколько раз ударился головой о лед.

С момента ледового обвала в базовом лагере рация включена на приём. И в 8.15 раздался голос Голодова:

— Лёша Москальцов упал в трещину. Вылез с моей помощью. Идем самостоятельно. Скоро будем в лагере.

Юра успокоил не только группы на Эвересте, но и руководство экспедиции.

— Идите, ждём, — последовал ответ. На самом деле все обстояло гораздо серьезнее. Лёша Москальцов потерял сознание. Лежал он очень неудобно. Если бы начал двигаться, то мог бы попасть на расширяющуюся часть трещины и навсегда скрыться в бездонной глубине ледопада. Спуститься к нему Голодов не мог, не было времени налаживать страховку для перильной верёвки, да и не выбраться потом вдвоем без помощи сверху. Главное — зацепить Лешу на веревку, чтобы исключить дальнейшее падение (в ледопаде все ходили без связок, так как маршрут был отлично оборудован перилами). Голодов завязывает петлю на конце верёвки и опускает её к Москальцову.

— Лёша, пристегнись! Лёша, возьми веревку, пристегнись! — кричит он в трещину, ему кажется, что Лёша иногда открывает глаза.