Победить Наполеона. Отечественная война 1812 года

Судьба Нея свидетельствует: только самым изворотливым интриганам предательство сходит с рук (примеры тому Талейран и Фуше). Ней же за неоднократное предательство был наказан жестоко: суд Французского королевства приговорил его к расстрелу. 7 декабря 1815 года вместо того, чтобы привести приговор в исполнение на площади Гренель, где обычно происходили казни, маршала вывезли на пригородную дорогу: боялись непредсказуемой толпы. Сорвав повязку с лица, Ней воскликнул: «Французы, я протестую! Моя честь…» И упал, сражённый пулями. Четырьмя годами позже других маршалов Бурбоны простили. Наполеон узнал о казни на острове Святой Елены: «Ней был человеком храбрым. Его смерть столь же необыкновенна, как и его жизнь. Держу пари, что те, кто осудил его, не осмеливались смотреть ему в лицо».

А тогда они вместе (снова вместе!) двинулись на север. Их ждал Париж…

Казалось, к марш-броску с Эльбы готова присоединиться вся Франция. Наполеон руководил походом с той победоносной лёгкостью, которая отличала его в прежние годы. Будто не было ни поражений, ни отречения, ни ссылки. Будто годы и несчастья не властны над ним.

Многие относились к Наполеону с благоговейным ужасом, одни – как к святому, другие – как к дьяволу. В те дни Екатерина Вюртембергская писала своему мужу Жерому Бонапарту: «…его скорое продвижение по Франции несет на себе отпечаток чудесного. Никто никогда не видел ничего подобного! Какой гений! Какой человек! Велико искушение назвать его богом! Ни единой пролитой капли крови! Одно его присутствие всё решило, всех воодушевило и сотворило чудо. Даже те, кто были самыми верными, самыми преданными слугами Бурбонов, не смогли устоять перед ним. Какое величие души он выказывает! Какую выдержку!»

Зато лондонская «Таймс» сообщала своим читателям: «Вчера рано утром мы получили экспресс-почтой из Дувра важное, хотя и прискорбное сообщение о гражданской войне, которая вновь развязана во Франции мерзким Наполеоном, чью жизнь так непредусмотрительно сохранили союзники. Теперь похоже, что лицемерный негодяй, который во времена своего трусливого отречения разыгрывал отвращение к кровопролитию, проводил время на острове Эльба в предательских секретных интригах с помощью своих подручных во Франции…»

Но самое любопытное, как по мере приближения Наполеона к Парижу меняется тон сообщений во французских газетах: «Изверг рода человеческого улизнул из ссылки… Корсиканский оборотень высадился под Каннами… Ему навстречу посланы войска, он кончит свои дни в горах как жалкий авантюрист… Чудовище благодаря предательству добралось до Гренобля… Тиран был в Лионе, ужас сковал всех и вся… Узурпатор решился приблизиться к столице на шестьдесят часов марша… Бонапарт шагает семимильными шагами, но никогда не дойдёт до Парижа… Завтра Наполеон будет у городских стен… Его Величество император прибыл в Фонтенбло».

Какой урок властителям, верящим в искренность газетной хулы и хвалы! Наполеон относился к газетам с иронией, хотя, когда в этом была необходимость, пользовался их услугами.

Ну а насчёт того, что он никогда не дойдёт до Парижа… Он прибыл в Париж 20 марта, в четвертый день рождения своего обожаемого сына, короля Рима. Как обещал в тот момент, когда ступил на французскую землю.

Париж встретил его восторженно (не так ли недавно встречал Александра?!).

Из толпы несётся ликующий клич: «Vive l’Empereur!» Солдаты, обнажив сабли, вынуждены защищать императора от угрожающих его жизни выражений восторга. Они подымают его на руки и благоговейно несут свою священную добычу, великого бога войны, сквозь неистовствующую толпу вверх по лестнице, в старый дворец. На плечах своих солдат, с закрытыми от избытка счастья глазами и странной улыбкой лунатика на устах снова подымается на императорский трон Франции тот, кто ещё двадцать дней тому назад был изгнанником, покинувшим Эльбу. Но встречать его не явились почти все маршалы, нет среди встречающих министров самого умного и ловкого – Талейрана…

Зато пришёл на торжественную встречу Жозеф Фуше. Ни умом, ни вероломством он не уступает Талейрану. Наполеон знает, что этот человек покинет его в самый опасный момент, как он покинул и предал жирондистов, террористов, Робеспьера и термидорианцев, так же как он предал Барраса, Директорию, Республику и Консульство. Однако отвергнуть Фуше, сделать его своим явным врагом в такой тревожный момент не решается даже Наполеон. Он назначает Фуше министром, предпочитая услуги умного, хотя и ненадёжного министра услугам министра верного, но недалекого.