Победить Викторию

Бегать в лыжных штанах оказалось на удивление удобно, или просто я соскучилась по резким движениям. Или взбудораженный катанием адреналин рвется наружу. Или эта фантастическая ночь так влияет. Ощущение, что жизнь разделилась на период до Нового года и сейчас. В моменте. В мгновении.

Он догнал, не зразу, совсем не сразу. Я быстро бегаю. Очень. Не то чтобы хотела далеко убежать, просто…

— Ай! — взвизгиваю от неожиданности, когда перед глазами резко меняется картинка, блестящий от фонарей снег вдруг оказывается где-то внизу, а перед глазами — разноцветные огни на фоне задымленного ночного неба. — П-пусти!

— Ты спринтерша, что ли? — Запыхавшийся Морозов поднимает меня еще выше. — Или марафон втихаря бегаешь? Еле догнал.

— Догнал, догнал! А теперь отпускай. Саш, поставь меня на землю. Пожалуйста!

Вроде послушал. Мягко так чувствую снег под ногами. Умеет Морозов быть…

— А-а-а!!! А-а-а! — Перед глазами снова все замелькало, в секунду оказываюсь в воздухе. Да что, черт возьми, происходит?!

— Держись, не дергайся! А то уроню! Ну что? Лучше видно?

Голос доносится откуда-то снизу. Ну конечно, этот обормот посадил меня к себе на плечи. Ну зато за белобрысую макушку можно подергать.

— Видно прекрасно, — говорю уже более спокойно, первый шок прошел. Хотя надо уже привыкнуть к выкрутасам Морозова. С ним в любой момент мир может встать с ног на голову и закружить, как в калейдоскопе. — А тебе как? Со мной на шее?

— Привыкаю. По весу ты легкая, волосы только не дергай. Тебе же не нужен лысый бойфренд?

— А это идея… Пойдем вон туда, налево! Там что-то светится.

Светится вывеска «Чай. Кофе. Выпечка».

— Может, кофе? Если ты чая не хочешь. Я бы выпил…

У палатки перед нами расступились. Что неудивительно.

— Два кофе, пожалуйста. А коньяка? Нет? Ну ладно… Ты еще будешь что-то? — Он задирает голову, смотрит на меня, улыбаясь, а у меня сердце удары пропускает. Как мальчишка совсем. Балбес.

— Саш, спусти меня. Как кофе пить будем?

— Да так и будем. Не переживай. Главное, помни, что я хороший и поливать меня кипятком не стоит. — Он осторожно поднимает руку с горячим напитком, и я так же аккуратно беру его в ладони.

— Очень горячий.

— На морозе быстро остынет. Зато ты никогда так кофе не пила. Верно?

— Да уж.

— Я тоже. Куда пойдем? Или тут постоим?

Не сомневаюсь, скажи я сейчас «пошли», он точно пойдет. А мне страшновато. Но пока мы не допили свой кофе, на землю меня не спустили.

— Больше так не делай, — говорю, едва мои ноги перестали болтаться в воздухе.

— Но ведь понравилось, а? — Он ухмыляется, и по его лицу очевидно: что бы я ни сказала, Морозов останется полностью довольным собой. И это не изменить. — Еще погуляем? Пойдем к сцене, там концерт. Или домой? Но только ко мне. Твой папа явно еще спит в гостях.

— Да, а завтра ему уже на работу. Так что днем я обязательно буду дома. Давай просто еще погуляем.

— Как я понял, он тебя воспитал. А мама, что, участия не принимала?

— Слушай, это просто не ее. Я не сразу поняла, почему всех в садик мамы приводят и забирают тоже мамы, а я с папой. Всегда. И везде. Мне это казалось совершенно нормальным, пока в садике девочки не стали шушукаться, что у меня мамы нет. Я, помню, тогда даже расплакалась. У меня же есть мама, просто она всегда на работе.

— У вас, типа, роли в семье поменялись? Жена деньги зарабатывает, а муж хозяйство ведет и детей растит? — недоверчиво спрашивает Морозов.

— Угу. Папа всегда говорил, что каждый должен делать то, к чему у него душа лежит и что лучше всего получается. А то, как принято у других, — это не важно, к тебе не имеет никакого отношения.

— Любопытно. И что? Так всегда было?

— Ну я не знаю, что до меня было. — Пожимаю плечами. — Я знаю, что они еще в школе встречались, то сходились, то расходились. Видимо, когда расходились, тогда и…

— Я понял. С моим отцом познакомилась. А твой, что, никогда вообще не работал? Няни у тебя не было?

— У нас были две ипотеки. Ты же знаешь, что папа — художник, пытался устроиться, но платили везде мало, а мама, наоборот, в банке работала. Но их это никогда не напрягало. Ну, что мама семью содержит. Она никогда его не попрекала деньгами, даже когда они ругались. Не знаю, зачем я рассказываю… Тебе это интересно?

— Продолжай.

— Он писал картины дома, что-то продавал, что-то оставалось у нас, иногда просто дарил. Мама уже беременная была, когда папин приятель, итальянец, предложил ему работу у себя на родине. Но без нас бы папа не уехал, конечно, а мама не хотела. Ее в банке ждали почти сразу после родов. Повышение обещали. И мы остались. Когда я родилась, мама вышла на работу, а папа был со мной. Всегда.

— Удобно. Наверное.