Победный «Факел Гаргалота»

— Ага, — сказал я, — до тотальной мобилизации еще не додумались, уламрийская армия вся из добровольцев… Как вообще любая армия любого королевства, куда ни глянь… В общем, я уже говорил, хоть и не тебе, что ты мог бы остаться пахать землю, но соблазнился свободой убивать и грабить, насиловать и жечь чужие дома, а награбленное называть трофеями…

Он смотрел непонимающими глазами, молодой дурак, такого легко перевоспитать и сделать нормальным членом общества, но некогда, нам всегда некогда, потому я со вздохом сожаления выстрелил ему в лоб.

Моя команда сопровождения слегка пришалела, на лицах недоумение и даже обида, все-таки старались, ловили, пленного привезли, только бывалый посмотрел на пистолет в моей руке, затем в сторону кустов, явно раздумывая, как тот сумел снова оказаться в моей руке.

Я улыбнулся скупо и, широко размахнувшись, забросил пистолет еще дальше. «Убитый мной парень, — мелькнула мысль, — убийца и мародер, но в Уламрии убивать и грабить нельзя, а здесь как бы можно, что соблазняет безнаказанностью очень-очень многих. Как таким объяснять насчет двойных стандартов, а еще втолковывать такие непонятные вещи, что в грабеже нет ни чести, ни доблести…»

Даже не посмотрев на плавающий в крови труп, я оглядел всех строго.

— Благодарю за службу!.. Соберите коней уламров, это ваши трофеи. Возьмите у дохлого противника все, что покажется нужным или ценным. И возвращаемся в наш лагерь!

Все сразу повеселели, развернули коней и мигом оказались на месте схватки, где птицами слетели с седел, ибо наступила самая сладостная пора после сражения: справедливый грабеж и справедливое мародерство.

Глава 10

На другой день с утра в лагере уламров протрубили атаку, и первая волна новоприбывших ринулась на лагерь дронтарцев. Они все остались во рву, где массово расставлены острые колья, вторая волна погибла на валу, но, похоже, уламры свято верят в несокрушимость своей армии и полководческий гений Антриаса, третья и четвертые волны сумели добежать до стен лагеря дронтарцев.

К счастью, это уламры свои укрепления поставили за сутки, а здесь, по приказу Эверхартера, готовили и укрепляли две недели, если не больше. Несколько атак отбили с огромным уроном, а потом, когда стену слишком уж изрубили и расшатали, Эверхартер велел отступить на вторую линию обороны.

Так закончился день, после чего в лагере уламров всю ночь звучали победно трубы, доносились победные песни, а разведчики докладывали о праздновании по случаю победы над дронтарцами.

Эверхартер сказал злобно:

— У нас еще две линии обороны!.. Спасибо, глерд Улучшатель, эта необычная идея насчет защитных линий очень даже оказалась удачной.

Из угла шатра донесся зычный голос:

— Даже очень. Похоже, наш дорогой друг бывал в таких переделках…

Король Астрингер развалился в самом большом кресле, вытянув ноги почти до середины шатра, огромный и толстый, раскрасневшийся от непривычных усилий да еще и на жаре.

Я ответил скромно:

— Где я только не бывал… Отдыхайте, Ваше Величество. Утро будет нелегкое.

Он поинтересовался почти благодушно:

— Вы насчет атаки на рассвете?

— Да, Ваше Величество, — ответил я. — Антриас использует возможности информационной войны, пока еще не существующей, как термин, но приемы уже различимы в тумане времен. Завтра его воины пойдут в бой, свято уверенные, что осталось только чуточку дожать, добить, переломить… и можно будет гнаться за дронтарцами до самого моря!

Эверхартер заметил мрачно:

— Воинский дух очень важен, знаю. Но наши воины защищают своих жен и детей, свои дома… а уж потом короля.

Астрингер откликнулся:

— Ну спасибо, дорогой Стивер… А я надеялся, вы на моей стороне…

Эверхартер только ухмыльнулся, шуточки друг друга знают как облупленные, а я сказал серьезно:

— Надеюсь, королева Нижних Долин сдержит обещание.

— Насчет военной помощи? — спросил Эверхартер.

Астрингер напомнил:

— Как только армия уламров вступит на территорию Дронтарии, она должна ударить Антриасу в спину. По крайней мере, обещала. Если сделает, я ей прощу и то, что меня дураком как-то выставила!

— Она поняла, — сказал Эверхартер тоже серьезно, — что недостойна такого великого короля.

Астрингер хмыкнул.

— Потому до сих пор не замужем?

— Любой самец, — напомнил я, — ставший ее мужем, возжелает возложить корону на себя. Иначе как бы взгляды, насмешки… Королева Орландина это понимает…

— Дура она, — буркнул Астрингер. — Мне зачем возлагать на себе корону, она уже на мне и сидит крепко…

Я поднялся, отвесил учтивый поклон.

— Ваше Величество, хочу пожелать вам доброй ночи, завтра утро будет непростое. Глерд Эверхартер…

Раскланявшись еще раз, вышел из шатра уже в зловеще-красный мир огромной багровой луны, где невооруженным глазом вижу кипящие моря магмы, дым от горящего металла и пугающе черные куски застывающего базальта, похожие на медленно плывущие черные льдины, хотя умом понимаю, что размером эти льдины с континенты здесь, да и остыли всего лишь до пары сотен градусов.