Побег из Содома

– Где охрана?! Да заткните им рты, наконец! – раздражённо крикнул аукционист.

Охранники суетливо забегали в поисках скотча.

– Вы боролись с дискриминацией? Радуйтесь, вы победили! Теперь все извращенцы на свободе, а нормальные люди в цепях! – воскликнула Надя, поднимая руки в наручниках.

Наконец, охрана навалилась на Надю и на стоящую безучастно Веру и заклеила им рты скотчем.

– Смотри, ещё брыкается! Погоди, вот продадут, тогда попрыгаешь! – проворчал один из охранников.

– Наш аукцион продолжается, – бодро воскликнул аукционист, и тут с помоста раздался звонкий голос самой младшей сестры.

– Вся ваша радужная элита – сборище уродов и извращенцев! – выкрикнула маленькая Любочка, на которую из-за её возраста никто не обратил внимания.

– Вы отнимаете детей у родителей и отдаёте в однополые семьи, ломая их души и тела! И если Бог не прольёт на вас огненный дождь, вы всё равно сгинете, как Древний Рим. Придут варвары и уничтожат вас! Все вы прокля…– успела выкрикнуть Любочка перед тем, как ей тоже заклеили рот.

– Благородные дамы и сиятельные господа! Несмотря на этот незначительный инцидент, наши торги продолжаются!

Аукционист покосился на сестёр, которые стояли на помосте. Обессилевшая Вера, с безучастными глазами, прислонилась к Наде, которая поддерживала старшую сестру и пыталась обнять Любочку, стараясь, насколько можно, защитить её.

– Стартовая цена – 30 унций за всех! 30 унций! Кто больше? – воскликнул аукционист.

– Так и быть. Возьму за 30, – степенно проговорила толстая тётка, сидевшая ближе всех к кафедре.

– Даю 35! – тотчас отозвался грубый и хриплый голос с галёрки.

– 35 раз! 35 два! – начал отсчёт аукционист.

– Мне тоже строптивые нравятся! 40 унций за троих! – задорно выкрикнул молодой парень в тёмно-бордовой рубахе, с огромным бриллиантом в перстне.

– Великая Мать! Они не стоят этих денег… – зашептали в первых рядах.

– 45 за троих! – резко ответил хриплый голос с конца зала.

Привстав на цыпочках, Надя пыталась посмотреть на того, кто, по-видимому, задался целью купить их, но ничего не увидела.

– Паттерсон милосердная! 45 унций! – раздался шёпот. – Это безумие! Цена неадекватна! Как деградировал аукцион!

– 45 раз! 45 два… – аукционист обвёл взглядом зал. – Дамы и господа… и… 45 унций три!!! Продано! – ударил молотком ведущий. – Покупателю… Покупателю, пожелавшему остаться неизвестным!

36 Добро пожаловать

– Пожалуйста, послушайте меня! – обратился к сёстрам плечистый охранник, снимая с их голов плотные матерчатые мешки.

Дорога, казавшаяся бесконечной, наконец, кончилась. Яркий свет мгновенно ослепил их. Одетые в серые тюремные комбинезоны, сёстры стояли во дворе роскошного поместья, за огромной трёхметровой стеной.

– Не волнуйтесь! Всё будет хорошо, – продолжил охранник, одетый в чёрную форму. – Никто не причинит вам никакого вреда. Просто подождите, скоро всё закончится. Поверьте мне, я такой же, как вы. Точно такой же, как вы…

– Такой же раб? – спросила Вера, щурясь от внезапно обрушившегося на неё света.

– Если вам так легче, то – да! Но на самом деле… Это трудно объяснить, а я говорить не мастер. Сейчас он придёт, и… Прошу вас, подождите немного, – продолжал охранник, запинаясь.

Он явно пытался успокоить сестёр и вертел головой, кого-то ожидая.

– Тебе приказали доставить нас в целости и сохранности? Мы дорогой товар, да?

За несколько часов дороги Вера отошла от «Соникса» и не знала, на ком сорвать злость.

– Всё совсем не так, как вы думаете. Да, он попросил проследить, чтобы всё было хорошо, но это не значит, что…

Охранник мучительно подбирал слова.

– Он сейчас подойдёт, и…

– Посмотри на браслет, всё, что он сказал, – правда, – прошептала Люба, не веря своим глазам.

– Не тешь себя иллюзиями, сестричка! – зло отчеканила Вера. – Может быть, он такой же чокнутый извращенец, как и его хозяева…

– Я же говорила, Бог нас не оставит! – улыбнулась Люба.

– Люба! На это погляди, а! – огрызнулась Вера, тряхнув цепями. – Чему ты радуешься, тебя только что продали в рабство, теперь ты – вещь! Ты даже не сможешь выбрать, какой смертью умереть.

– Не скажи, сестрица, выбор есть всегда, особенно если дело касается смерти, – зло проговорила Надя.

Её глаза горели яростью и непреклонной решимостью.

– Я уже слышу пение ангелов, и мне не терпится присоединиться к их хору. Как там говорится: «Если жизнь – это песня, то смерть – последний аккорд!»

– Пожалуйста, не говорите о смерти, вам рано её призывать. Просто подождите. Если не верите мне, верьте браслету. Уж он-то никогда не лжёт! – не на шутку разволновался охранник.

– Откуда ты знаешь? – огрызнулась Надя.

– У моего командира был такой, в предыдущей версии. Полезная штука. Я бывший Миротворец, я разбираюсь в таких вещах. Охранник вытер пот со лба, хоть и пытался говорить спокойно.

– Смотри, индикатор зелёный – он говорит правду! – удивилась Надя.

– Ну… слава Богу, а вот и он! – с облегчением выдохнул охранник.

– Это твой хозяин?

– Нет, но он всё объяснит…