Побег из Содома

– Мир всем! Я просто представлюсь, и вы всё поймёте. Пожилой мужчина в чёрной рубахе стремительно подошёл к сёстрам. – Я епископ Александр. Добро пожаловать в подпольную церковь!

– Господи! Не может быть!!! – воскликнула Надя, закрыв лицо руками.

Вера молча смотрела на епископа, не в силах вымолвить ни слова. А Любочка, наоборот, вздохнула с облегчением, как будто только этого и ждала.

– А чему вы удивляетесь, сёстры мои? – воскликнул епископ. – «Мы выкупали братьев своих, проданных народам, сколько было сил у нас». Так сказано в Писании. Кстати, – спросил он, поворачиваясь к охраннику, – А чего они до сих пор в цепях?

– Она говорила о смерти, как будто прямо сейчас… У неё такой взгляд отчаянный, я просто побоялся… – ответил охранник, потупившись.

– Снимай давай, перестраховщик!

Епископ обернулся к сёстрам.

– У меня охраны больше, чем у Канцлера!

– И она гораздо надёжнее, – улыбнулся охранник, отстёгивая сестёр от цепи.

– А ещё она всего боится… Посмотри на них – это же дети! – сказал епископ, глядя на Любу.

– Прошу прощения, мой Пастырь. Но я посмотрел ей в глаза и испугался по-настоящему.

– Куда посмотрел? – не понял епископ.

– В её глаза,       —он указал взглядом на Надю.

– И чего в них страшного? Я вот сейчас смотрю, и всё нормально! – проговорил епископ с лёгким упрёком.

– Она была готова умереть. Поверьте мне! Нас учили отличать смертников от обычных людей. Нужно смотреть в глаза. Минуту назад она была готова умереть. Точно.

– Она всегда готова умереть, – сказала Любочка улыбаясь.

– Круто! – восхитился охранник с уважением, пытаясь отстегнуть Надю. – Я так не могу… Хотелось бы, но пока не получается…

– Давай уже, отстёгивай! Самурай… – усмехнулась Надя.

– Да, Онна-бугэйся!

– Я не Анна, я Надежда.

– Да, Надежда-сан.

– Так, похоже, вы нашли общий язык, – усмехнулся епископ, глядя на то, как охранник безуспешно пытается снять с Нади наручники.

Когда все цепи были сняты, епископ улыбнулся:

– Ну, что ж, поздравляю с освобождением! Теперь у вас новый дом и новая жизнь. Спасибо, дальше я сам, – сказал епископ, отпуская охранника. – Кстати… У нас тут полно «бывших». Ну, в смысле, бывших Охотников и Миротворцев, отличные ребята. Может, Бог даст, найдёте себе женихов.

Вера мгновенно залилась краской и опустила глаза.

– А хор у вас есть? – спросила Надя.

– Хор-то есть… Да вот с хористами беда.

– А что, петь никто не хочет?

– Нет, всё намного сложнее. Петь хотят почти все. Но в хоре слишком много басов. Есть пара теноров, а вот альтов почти нет.

– Почему? – удивилась Надя.

– Потому что бывшие Охотники обычно поют басом! И Миротворцы тоже. Нам не хватает женских голосов…

– Не скажу за них… – Надя кивнула на сестёр, – …а я бы присоединилась.

– Прекрасно!

– Как вас до сих пор не поймали? – глядя на епископа снизу вверх, спросила Любочка.

– Ну, милая, меня все боятся! В миру я неподкупный судья. Глава арбитража, любимец Канцлера и опора правосудия. Судейский иммунитет – сильная вещь. Пока не проголосуют Двенадцать, никто меня и пальцем не тронет.

– Дитя моё, успокойся, не надо плакать, всё позади, – попытался успокоить епископ, увидев, что Вера, отойдя от них на полшага, глотает слёзы.

– Извините, Пастырь! Это слёзы радости, – ответила Вера, вытирая глаза.

– Нет, – возразила Надя. – Похоже, она сама не своя после разговора с Князем Содома.

– Где вы виделись с этим монстром? – удивился епископ.

– Да он приглашал нас в свой Парк, – ответила Надя.

– Это самое страшное место на земле, смесь концлагеря и борделя.

– Если вы судья, почему не можете закрыть этот ад? – спросила Надя.

– Потому что официально его не существует. И по любому заявлению следствие будут вести Дети Ночи. А они с Князем – как близнецы-братья! Да и к Князю ни с какой стороны не подобраться.

– А не надо подбираться, надо просто сделать анализ крови! – неожиданно подала голос Любочка.

– Зачем? – не понял епископ.

– Он модификант, он сам нам это подтвердил, – ответила Люба.

– Не может быть! Хотя, с другой стороны, это многое объясняет! А откуда ты знаешь?

Епископ наклонился и смотрел ей прямо в глаза.

– Я с ним разговаривала, и он сам сказал об этом. Ему было очень весело.

– Его Парк – один из самых прибыльных бизнесов в стране. Поэтому, кроме друзей, у него много влиятельных врагов, и ещё больше конкурентов. Зная такую правду, свалить его не составит труда, – задумался епископ.

– А кто мы теперь такие? Раньше мы были негражданами, а теперь проданы в рабство.

Вера, наконец, справилась со своими слезами.

– Это очень хороший вопрос. Если не вдаваться в детали, то официально рабства на федеративных территориях не существует. Но можно купить лицензию и открыть частную тюрьму. На аукционе можно выбирать заключённых и использовать их по своему усмотрению.