— Вот как. Значит, отработанный материал?! — повторила Мэллори преувеличенно громко. Неизвестно зачем – чтобы избавиться от тоскливой пустоты под сердцем или персонально для отмытого пленника, который сейчас, казалось, обалдело ощупывал обстановку лаборатории злобно мерцающим взглядом. И это тоже не изменилось. Все подобные типы смотрели вокруг себя примерно одинаково, будто выискивая что-то, а у этого эффект усиливался чёрными кругами вокруг тёмных глаз – ну ни дать ни взять «ночная» оптика…
-- Мэм… – лаборант, видимо, отчаялся дождаться ответа и коснулся локтя хозяйки. Достаточно вежливо, но Мэл, покосившись на эти длинные, похожие на паучьи лапки пальцы на рукаве своего комбинезона, почувствовала приступ отвращения. Ко всему сразу в этой лаборатории, даже к этим вот ни в чём не повинным распечаткам в руках «упыря». Распечатанные листы Мэллори с недавних пор ненавидела настолько сильно, насколько можно было ненавидеть извещения о том, что тебя лишили всего, чем ты жила последние почти двадцать лет жизни. Одна короткая фраза «Перевести на половинное жалование по состоянию здоровья», – и вот ты уже, чуть ли не раня пальцы, с остервенением спарываешь знаки различия со своего комбинезона. Именно этого, кстати, за рукав которого держится обнаглевший «кровосос-экспериментатор». Мэллори вдруг представила, как невидимыми пальцами сжимает сердце этого человека, и он корчится, сгибается, затем оседает на пол, – увидела ясно, как если бы… Тут же оборвала себя: нет. Враг не здесь, рядом, он не одет в ослепительной белизны униформу, что делает его чуть ли не частью здешнего оборудования, тоже девственно-белого. Враг в кричаще-красной майке, он зафиксирован на экспериментальном стенде, и видно, как бугрятся от напряжения мышцы на его задранных кверху руках.
«Естественный враг», – как-то завороженно подумала Мэллори, следя за тем, как лаборанты начинают разматывать систему своего адского аппарата. Эти ребята не любили терять время попусту, так же как, скорее всего, не любила его терять и их нынешняя жертва. Со своими собственными пленниками. Поэтому все вопросы морали и этики в случае человека в красной майке можно было считать решёнными. И, в конце концов, совершенно без разницы, что использовать против бандитских выродков. Электронная ручка может стать таким же оружием, как и ракеты. А «упыри» с их жутковатым оборудованием – дополнительным средством.
– Чё это за поебень? Пошли вы все на хуй! Убрали руки! Всех уебу! – заорал пленник при виде четырёхдюймовых полых игл, которыми, стоило только дать добро, уже через несколько минут начнут дырявить ему вены. Аппарат уже гудел, низко, тревожно, на пределе слышимости, и Мэл уже почти видела, как стенки матово-прозрачных трубок изнутри окрашиваются тёмной венозной кровью. Формально и физиологически кровь останется прежней, и даже смерть явится отнюдь не мгновенно. Может пройти пару дней, прежде чем многократно очищенная от невидимой энергии красная жидкость потеряет всё то, что наделяет тело настоящей жизнью. По окончании цикла организм мог считаться чем-то вроде умирающего, рассыпающегося на глазах растения. Которое оставалось только окончательно раздавить и отправить в утилизатор…
Подпись. Потому что так надо. Так правильно. Потому что всё уже решено, а «упырям» нужен материал. Да и вообще, что с ним ещё делать, с этим отморозком? Чего ещё он заслуживает?