Почему Боуи важен

Однако и опровергнуть этот тезис можно без дополнительных исследований. Повторение оформления «Heroes» – не ленивое копирование, в нем есть глубокий философский смысл, которого мы коснемся в последней главе. Аллюзии на ранние песни сводятся лишь к нескольким цитатам – в остальном все пятьдесят лет Боуи сочинял оригинальный материал. Отсылка к майору Тому в песне «Hallo Spaceboy» обнаруживается только в ремиксе авторства группы Pet Shop Boys, а в клипе «Blackstar» просто фигурирует украшенный драгоценными камнями шлем космонавта – его можно понимать как угодно. Что же до имитации вокальных стилей других певцов, вначале она выглядит подражанием – будто Боуи присматривается к чужим образам, чтобы спрятаться за ними. Но по мере его роста уверенности в себе этот прием усложняется. «Janine», возможно, и звучит как нарочитая пародия на песню Элвиса, но ее текст и тематика полностью принадлежат самому Боуи, начиная со строчки «я должен скрывать свое лицо под вуалью»[83] до топора, который угрожает убить «другого человека, а вовсе не меня», не говоря уже о фразе «твое странное требование сопоставить мой разум».

То же самое можно сказать и о других примерах. «Song for Bob Dylan» спета гнусавым дилановским голосом, но в ней говорится и о «голосе из песка и клея»: это одновременно и песня, которую мог бы написать Дилан, и песня о нем, написанная от имени критически настроенного поклонника. Еще один уровень отсылки содержится в названии, напоминающем заголовок песни самого Дилана «Song to Woody»[84] 1962 года. Все это можно считать искусством об искусстве, но автор при этом прекрасно осознаёт свою роль в процессе. Аналогичным образом песня «Queen Bitch» с характерной скороговоркой в стиле Лу Рида – это дань уважения группе The Velvet Underground, но ее стиль пропущен через собственный опыт и манеру Боуи. Уничижительное выражение «satin and tat»[85] характерно скорее для закулисья британского театра, чем для баров Гарлема – Боуи заимствовал его у своего учителя пантомимы Линдсея Кемпа. А базовый рифф напоминает нам о «Three Steps to Heaven» Эдди Кокрана, то есть о той самой американской рок-музыке, которую Боуи слушал подростком.

Хотя в тексте убедительно, пусть и походя, упоминаются такие персонажи, как «сестра Фло» (возможная родственница «сестры Рэй» из песни The Velvet Underground), сам лирический герой Боуи находится «на одиннадцатом этаже, глядя на гуляющих внизу»[86]. Он наблюдает уличный театр, сидя в одиночестве в своем гостиничном номере и с обидой замечая, что тот парень внизу «мог быть мной».

Этот уставший от жизни аутсайдер – типичный герой песен Боуи того времени. В последнем куплете песни «Panic in Detroit» 1973 года рассказчик оказывается в похожей ситуации: он скрывается от хаоса уличной жизни в своей комнате, а потом смотрит в окно, совсем как в «Queen Bitch», разглядывая пролетающие в небе самолеты и надеясь, что хоть кто-нибудь ему позвонит. Опять-таки, главный герой – харизматичный и энергичный персонаж («он очень похож на Че Гевару»), но это не сам Боуи. И песня «Watch That Man» того же года вновь сочинена от лица чужака: здесь Боуи играет роль увлеченного светского хроникера, рассказывающего о шумной вечеринке, который одновременно устал от всего этого, но искренне восхищается протагонистом – умелым социальным манипулятором, заставляющим всех делать то, что ему нужно. «Он мечется как сумасшедший, но он всего лишь присматривает за порядком в зале»[87].

Хотя «Queen Bitch» и напоминает песню The Velvet Underground, ее интонация предвосхищает альбом Aladdin Sane и нервную энергию отчужденности в песне «Ziggy in America» – все это совсем не похоже на Лу Рида и описания городской жизни, которую тот знал изнутри. Очевидный пример из 1972 года: в песне «Walk on the Wild Side» Рид лениво и расслабленно рассказывает нам несколько коротких историй обитателей мегаполиса – вот, познакомьтесь, это Холли, Кэнди, Малыш Джо и Джеки, а вот как они сюда попали. Другие песни The Velvet Underground («Sweet Jane», «Candy Says», «Femme Fatale», «All Tomorrow’s Parties») тоже отличаются этой неспешной, даже нарочито заторможенной манерой повествования. Лу Рид и члены его группы – инсайдеры, прекрасно знающие свой город и его жителей.