Почему я не христианин (сборник)

«Утверждение заявителя, будто мистер Рассел излагал в своих книгах аморальные и непристойные доктрины, в достаточной мере подтверждается содержанием текстов, считающихся работами Бертрана Рассела и представленных в качестве доказательства. Нет необходимости подробно пересказывать ту грязь[167], которая содержится в этих текстах, достаточно отметить следующее. На страницах 119 и 120 статьи «Образование и современный мир» говорится: «Я уверен, что университетская жизнь была бы лучше с интеллектуальной и нравственной точек зрения, если бы большинство университетских студентов состояло во временных бездетных браках. Это избавило бы молодежь от проблем полового влечения, от связанных с ним тревог и тайн, корысти и случайных связей, перестало бы отнимать время на удовлетворение влечения, которое следовало бы посвящать учебе». На страницах 165 и 166 текста «Брак и мораль» говорится: «Что касается меня, я совершенно убежден, что товарищеский брак был бы шагом в нужном направлении и принес бы немало пользы, но я не думаю, что этого будет достаточно. Полагаю, что все сексуальные отношения, не связанные с детьми, должны рассматриваться как чисто личное дело, и если мужчина и женщина считают нужным жить вместе, не имея детей, то, кроме них, это никого не должно касаться. Я не считаю желательным, чтобы мужчина или женщина приступали бы к столь серьезному делу, как брак, который должен ознаменоваться появлением детей, без предшествующего сексуального опыта». И далее: «Неразумно было бы придавать сегодня особое значение супружеской измене». («Во что я верю», стр. 50)».

Возможно, судья не стал подробно излагать «грязь», содержащуюся в текстах Рассела, по той простой причине, что там ее было не найти. Как указывал Джон Дьюи в своей статье в еженедельнике «Нейшн», «те, кто станут искать в работах мистера Рассела грязь и непристойность (если таковые найдутся), будут сильно разочарованы. Отсутствие перечисленного настолько очевидно, что огульные и морально безответственные обвинения против мистера Рассела дают все основания считать, что люди, которые их выдвигают, имеют весьма авторитарные представления о нравственности и, обладай они властью, подавляли бы любую критическую дискуссию об убеждениях и практиках, каковые желают навязать другим». Что касается слов судьи – «грязь», «кафедра непристойности» и тому подобных выражений, – сразу несколько экспертов отмечали, что, повтори он эти замечания за пределами суда, против него можно было бы возбудить дело по обвинению в клевете.

Макгихан как будто понял, что сказанного ранее о самом Расселе и его преподавательских методах недостаточно. Учение Рассела характеризовали как «непристойное», но сам по себе этот факт не давал суду права вмешиваться в происходящее. Требовалось нечто большее. Нечто более радикальное или, если угодно, более драматичное. Ситуация вынуждала проявить творческое воображение, и судья великолепно справился с этим вызовом. Подобно преподобному профессору Шульцу и другим специалистам по священному красноречию, его осенила идея связать Рассела с подстрекательством к нарушению уголовного законодательства.

«Уголовное законодательство штата Нью-Йорк является важнейшим фактором в жизни нашего народа. Как граждане и жители нашего города мы находимся под его защитой. Когда речь идет о поведении людей, положениями уголовного законодательства применительно к тому, что осуждается, нельзя пренебрегать и нельзя их игнорировать. Даже если предположить, что Совет по высшему образованию обладает максимальными полномочиями в сфере назначения преподавателей, какие только может предоставить ему законодательная власть, он должен действовать так, чтобы не нарушать уголовное законодательство и не поощрять других к его нарушению. Если он выступает в роли спонсора или поощряет нарушения уголовного законодательства, а его действия неблагоприятно сказываются на общественном благополучии, безопасности и нравственности, деятельность Совета оказывается юридически ничтожной и лишается юридической силы. Суд, действующий на основе «права справедливости» с соответствующими полномочиями, располагает широкой юрисдикцией по защите налогоплательщиков Нью-Йорка от действий наподобие тех, какие совершил Совет по высшему образованию в данном случае».

После столь благородной защиты уголовного законодательства судья с явным удовольствием переходит к цитированию конкретных положений: