Почему мама снова навеселе

– Мам, расслабься, ладно? Не надо вот это все.

И вот так легко и просто закончилась школа, Джейн официально уже не ребенок. Моя девочка совсем взрослая. Я говорила это за праздничным ужином и не смогла сдержать слез, зарыдала, на что Джейн просила меня взять себя в руки. После ужина, когда Саймон отвез нас домой, он обнял меня на прощание и шепнул на ухо: «Я знаю, тебе страшно, мне тоже. Но мы с тобой как-то справлялись все эти восемнадцать лет. Наша девочка выросла, она не беременна, не в тюрьме, она готова к самостоятельной независимой жизни. Помни, в этом и есть смысл воспитания детей».

Август

Суббота, 3 августа

В обед позвонил Саймон, в голосе у него слышались панические нотки. Его родители приезжали из Франции на несколько дней, они хотели навестить свою дочь Луизу и ее поэтическую мастерскую в Ковентри, но его мать попала в больницу с жалобами на боль в груди, и выяснилось, что у нее был инфаркт. Ей сейчас получше, но она хочет повидать своих внуков. Я предложила отвезти Саймона с детьми в Ковентри, но он отказался.

– Я до сих пор в шоке от известия о маме, боюсь, я не выдержу еще и твоего стиля вождения, для меня это смерти подобно. Но если ты не против, то поедем на моей машине, окажешь мне и детям моральную поддержку.

Как я могла отказать, ведь когда умер мой отец, Саймон был просто незаменим, хоть мы тогда и были уже с ним в разводе. В Ковентри мы поехали все вместе.

Когда добрались до больницы, Луиза уже была там – в мешковатом поношенном кафтане, от которого зараза расползалась по всей палате. Но зная Луизу, оставалось лишь только поблагодарить ее за то, что не пришла нагишом и хоть какую-то одежду на себя нацепила и что не исполняла там ритуал вызова богини, которая бы исцелила ее мать. Вместо этого она раскладывала вокруг больничной постели всякие амулеты, и ее первыми словами, обращенными ко мне, были: «Эллен, зажигалка есть? Мне нужно зажечь благовония, чтобы очистить пространство. Мама здесь не сможет поправиться, здесь столько плохой энергии, я прям чувствую, что здесь кто-то умер».

– Это же больница, Луиза, конечно, здесь умирали, – Саймон пытался остановить свою сестрицу. – Здесь нельзя жечь благовония, здесь же противопожарка, если она сработает, то всех придется эвакуировать. Здравствуй, мама.

Бедняжка Сильвия выглядела такой хрупкой и маленькой на больничной постели, и тем не менее на ней был макияж и парочка ее любимых шалей, так что, по всей видимости, она шла на поправку. Представить Сильвию без макияжа было невозможно, разбуди ее посреди ночи, она и то бы встала с кровати при полном параде: однажды, когда мы у них гостили в их французском бижу-шато, ночью нас разбудил какой-то шум, казалось, что кто-то пытался залезть в дом (позже узнали, что то была лисица, которая рыскала по мусорным бакам), так Сильвия вышла из своей спальни только после того, как припудрилась и накрасила губы своей фирменной красной помадой, ибо считала, что даже если ее будут убивать, то ей хотелось бы при этом хорошо выглядеть.

– Здравствуй, дорогой! Спасибо, что приехал. О, и Эллен тут! – обрадовалась Сильвия. – Как я рада вас всех видеть. Простите за мой страшный облик, я не хотела вас пугать. И мои любимые внучата, Питер, Джейн, как у вас дела? Питер, а с тобой что случилось?

Питер растерянно что-то промямлил о том, как упал, очнулся, а тут гипс.

Луиза влезла между нами с флакончиком лавандового масла, она пыталась схватить Сильвию за руки, чтобы втереть это масло в какие-то там акупунктурные точки.

– Это тебя успокоит, – уверяла она, до нее никак не доходило, что единственным успокоением для Сильвии стало бы не ароматическое масло, а отсутствие Луизы поблизости.

– Ой, нет! Это лишнее! – сердито сказала Сильвия. – И воняет затхло, как у бабушки в сундуке. И что только тебе взбрело в голову, Луиза? Саймон, передай мне полотенце, я не хочу, чтобы от меня несло старушечьим духом.

– Оно успокаивает! – воскликнула Луиза. – Я пытаюсь тебя успокоить!

– Не надо меня успокаивать, – возразила Сильвия, – мне и так хорошо.

– Мама, тебе нельзя волноваться, ты же только что после инфаркта, – Саймон попытался разрядить обстановку. – Тебе нужен покой.

– Вот поэтому я и пытаюсь ее успокоить, очистить плохую энергетику в этом помещении, но никто не слушает меня! – голосила Луиза. – Дайте мне окурить палату, ей станет намного лучше.

– Не станет, – возразила Сильвия. – Просто будет вонять жженым старушечьим прахом. И пожалуйста, забери эти камни, они мне мешают, – она передала Луизе ее амулеты.

– Ну и ладно, если тебе не нужна защита богини, то пусть так и будет, справляйся сама! – фыркнула Луиза.

– Если вы с богиней не против, то я лучше доверюсь медикам, дорогая моя, – язвительно ответила Сильвия. Уже хорошо, она стала язвить и подкалывать, вполне очевидно, она возвращается к своей полноценной натуре.

– А где папа? – спросил Саймон.

– Пошел выпить чаю. А то Луиза действовала ему на нервы, – ответила Сильвия.