Почему мама снова навеселе

Наступил день подведения итогов. Скорее, Судный День для Джейн, когда мы узнаем результаты экзаменов. После всех тех месяцев безрассудного бодрячества и отказа основательно готовиться и вообще серьезно воспринимать учебу до нее вдруг внезапно дошло, что ничего больше изменить нельзя. Она спустилась вниз сегодня утром, на ней лица не было, от переживаний кусок в горло за завтраком не лез. В траурном молчании она грустно наблюдает, как я спокойно завариваю себе чай и ем тост. Тут Джейн прерывает свое молчание и со вздохом говорит:

– Мам!

– Что, милая?

– Что, если я все завалила?

– Думаешь, что завалила?

– Не знаю. Что, если да? Тогда что будет?

– Ну, тогда придется что-то придумывать. Ты можешь подать документы не в университет, а в колледж и пересдать вступительные там либо можешь идти искать работу, где образование не нужно. Или же можешь наконец-то признать, что мама была права. В очередной раз.

– А что за работа такая, где образование не нужно?

– Ну ты сама говорила, например работать королевой. Хотя, кажется, эта вакансия занята в данный момент.

– Мама, я тебя серьезно спрашиваю.

– А я тебе сколько месяцев на полном серьезе твердила «Занимайся!», а ты мне в ответ «Расслабься, мать!». Может, тебе надо сейчас расслабиться?

– Да забей, Джейн, – добродушно отозвался Питер, насыпая полпачки хлопьев в миску и заливая все полулитром молока. – Вот я разбогатею на разработке офигенных компьютерных игр. Будешь у меня полы мыть.

– Ты сам сперва школу окончи! – рявкнула на него Джейн. – Размечтался, не буду я у тебя полы мыть и носки твои вонючие собирать!

– Вообще-то мои носки пахнут розами! – спокойно ответил Питер. – И для гейм-дизайна не нужно в школе учиться.

– Носки с розами? – фыркнула Джейн. – Это все твои достижения? Прости меня за подробности. И ты реально думаешь, что сможешь позволить себе уборщицу? С твоими-то мозгами?

– Хватит уже про носки говорить! Я же тут завтракаю! – взмолилась я.

– Ну она же первая начала. Тупорылая овца, сама небось в носки сморкаешься.

– Да ты дурак, понятия не имеешь, как женщины устроены. Неудивительно, что у тебя девчонки нет. Ты с забора свалился, как шалтай-болтай, а все перед девчонками выпендривался, малолетний придурок. Через год-два будешь слюной и спермой исходить и строчить хейтерские твиты.

– К тому времени твиттер отомрет! – в запале спора Питер потерял нить дискуссии и не понял, за что его пинала Джейн. – К тому времени я изобрету новую социальную медиаплатформу, стану новым Марком Цукербергом и заработаю миллиарды фунтов, вот тогда посмотрим, как ты запоешь, будешь передо мной лебезить, потому что ты так и останешься тупой сестрой, которая ни одного экзамена не сдала, а я буду всем говорить, это моя тупая сестра, пришлось дать ей работу, пусть хоть полы моет, дура!

– Ради всего святого! Заткнитесь оба! Питер, хватит обижать сестру. А тебе, Джейн, поздно нервничать, раньше надо было переживать, сейчас ничего уже не поделаешь. Вот приедет отец, мы все поедем в школу и узнаем, сдала ты или нет.

В этот день я взяла отгул, потому что мне нужно было быть вместе с Джейн: либо будем праздновать, либо думать, что делать дальше. Может, нам придется придумывать запасной план В, или С, или D, в зависимости от результатов.

Подъехали мы к школе, Джейн вся серая.

– Мне плохо, – заявила она. – Но давайте не забывать, что хотя бы мы все живы и здоровы.

– Может, мне с тобой пойти внутрь?

– Нет! – категорически отказалась она. – Ты хоть представляешь, какое это жалкое зрелище? Мамочка ведет меня за ручку! Фу! Ждите меня здесь. И не вздумайте ни с кем разговаривать и позорить меня, окей?

Нам с Саймоном не оставалось ничего больше, как сидеть в машине, ждать и грызть ногти. В школу подтягивались другие ученики, все как один с крепко стиснутыми челюстями и хмурыми лицами обреченных на смерть. Минут через пятнадцать из школы стали появляться первые ласточки, некоторые с радостными ликующим лицами, другие – сгорбившись под грузом рухнувших надежд и напрасно прожитых последних школьных лет.

– Как думаешь, она сдала? – заерзала я. – Может, я пойду внутрь зайду, отыщу ее там? Может, она так расстроилась, что ходить не может. Я пойду в школу, я ей нужна.

– Сиди в машине, – сказал Саймон. – Если ты ей нужна, то пусть сама сюда идет. Если ты туда пойдешь, то только еще больше расстроишь ее. Она же сама сказала, чтобы мы ждали ее тут. Так что сиди и не дергайся.

Я осталась сидеть, но дергаться не перестала, изгрызла все ногти. Куда она запропастилась?

Эмили, дочка Ханны, прошла мимо машины. Я опустила окно и окликнула ее.

– Удачи, Эмили! – на что Эмили только скорчила рожицу и прошла мимо, не останавливаясь.

Зазвонил телефон. У меня. Определился номер моей матери. Я отбила звонок.

– Не хочешь с ней разговаривать? – удивился Саймон.