Почему он делает мне больно? Как распознать манипулятора и выйти из токсичных отношений

Мы оба замолкаем. Я стараюсь правильно сформулировать мысль и проговариваю ее вначале про себя, чтобы спрогнозировать Его реакцию. Пока не могу понять, что сейчас происходит – это просто разговор или разговор, который перейдет в стандартную ссору? Что это: желание услышать друг друга и сказать о том, что волнует, или поиск очередного захода для «выступления на бис»? Я решаюсь продолжить, мое любопытство не дает мне спокойно отойти в сторону.

– Знаешь, мне сейчас кажется, что ты в реальности сам не знаешь, что такое позитивные чувства и эмоции. Вроде знаешь в теории, что они существуют, что они у кого-то были. А потом будто взял и вот так просто о них забыл… И все стерто, ничего нет.

Сама уже прекрасно знаю, что в Его реальности сильные эмоциональные всплески происходят только в состоянии агрессии. Эти два состояния – агрессия и эмоции – для Него, как пазл, соединились в одно целое и стали одним из самых ценных ощущений в жизни. Это стало приносить Ему удовлетворение и чувство эмоционального насыщения.

Текущее состояние, в котором он сейчас находится, мне хорошо знакомо. Я пытаюсь узнать как можно больше о периодах, когда происходит смена настроений. Поэтому очень осторожно продолжаю спрашивать.

– Как ты думаешь, почему у тебя происходит это замещение в эмоциях?

– Знаешь, ты пытаешься меня затащить под свой маятник, а я тебя под свой. Каждый из нас не уступит. Я никогда не уступлю, я мужчина, я так устроен. Ты же никогда не подчинишься мне. Нам надо расходиться и каждому идти своей дорогой. Тебя нет в моем будущем, я тебя там не вижу.

Пропускаю мимо себя замечание про будущее, так как подобные фразы периодически всплывают в «стандартных» его нападках на меня. Поэтому продолжаю развивать тему разговора, чтобы понять, что реально стоит за этими словами, какова сейчас его истинная потребность.

– По-моему, отношения убивают конфликты и бесконечное выяснение отношений. Ты как будто постоянно ищешь повод, чтобы начать ссору, – мягко замечаю я, стараясь, чтобы в моем голосе не звучали упреки и обвинения.

Он не слышит моих фраз и продолжает:

– Нет, мне нужна настоящая женщина.

Опять стараюсь не реагировать и так же мягко продолжаю спрашивать:

– Расскажи мне, чтобы я смогла лучше понять, что это значит для тебя? Что значит настоящая женщина?

– Она всегда должна быть рядом, быть верной, стремиться все делать вместе. Работа и верность – вот что самое главное. – Он задумывается на секунду и дальше продолжает:

– Накрыть на стол, убрать, постирать, погладить рубашки. Она должна улыбаться, не должна показывать свою значимость, не должна меня критиковать, должна сидеть рядом, говорить, что я лучший и она меня любит.

– А что ты готов дать настоящей женщине взамен того, что ты хочешь от нее получить?

Мой вопрос вызывает у него удивление.

– В смысле? – с раздражением в голосе уточняет он.

– Ну вот тебе хочется, чтобы женщина была безмолвной домохозяйкой. Но при этом ты не готов полностью нести за нее ответственность, взяв, например, на себя ее содержание. Что ты можешь дать ей взамен? – этот простой на первый взгляд вопрос еще больше вызывает у него удивление.

– Я с ней сплю вообще-то…

Эта реплика вводит меня в замешательство, и я не нахожу быстрого ответа.

– Знаешь, – продолжает он, – у тебя в голосе я сейчас услышал такие странные интонации. Ты почему так со мной разговариваешь? По-моему, ты заблудилась в понимании, как нужно разговаривать с мужчиной и что позволено женщине.

На сегодня разговор завершен.

Обратили ли вы внимание на его замечание про голос: интонации мамы, воспитателя и врача? Обычно он очень редко говорит о своем детстве, и все, что я знаю, сводится к тому, что он был хорошим мальчиком. Есть какие-то фрагменты воспоминаний: играли, гуляли, шалили. В основном все как у всех. Практически нет ничего, что могло бы приоткрыть дверцу в его детские страхи.

Всем приходится во взрослом возрасте разбираться с тем, что пришло к нам из детства. Груз детских травм, обид, недосказанности, отсутствие тепла, любви, похвалы – это серьезные для детской психики испытания. Вырастая, человек может долго пытаться справиться с этим во взрослом возрасте. Но то, что мой голос напомнил Ему сначала голос мамы, потом врача и воспитателя – это как раз сигнал, что его детство – большой ключ к тому, что происходило с его личностью, что повлияло на Него в дальнейшей жизни.

Существует большая сложность, аналогичная той, с которой сталкиваются психоаналитики при работе с клиентами. Пока сам человек не захочет пойти в сторону детства, специалисту туда не заглянуть. И сколько времени пройдет, прежде чем начнется работа с детскими травмами, сразу сложно определить.

Обычно проблемы из детства также влияют и на отношения с абьюзером. Их в целом принято приписывать в большей степени жертвам абьюза, и мы об этом поговорим еще в 11-й главе.