30 мая 1593 г. в трактирной драке от удара ножом погибает ровесник Шекспира, но к тому времени уже известный поэт Кристофер Марло. По сути дела, можно сказать, что именно в тот момент, когда шекспировское творчество только начинается, гений Марло приходит к своему закату. На этой основе иногда строят гипотезу о том, что именно этот чудом выживший и таинственно скрывшийся поэт творил под псевдонимом Шекспир, но нас в данном случае интересует не конспирология, а личность погибшего. Марло – типично ренессансный человек: смутьян и задира, демонстрирующий весьма вольное отношение к вере в Бога. И этот характер поэта находил яркое отражение в его раннем творчестве.
Первое и самое крупное произведение Марло – «Тамерлан Великий» – целиком пронизано воспеванием стремления героя к власти. Гибнут люди, сметаются с лица Земли целые царства, и это лишь та почва, на которой произрастает величие Тамерлана. Здесь нет даже той иронии, с которой написан был почти 100 годами ранее «Неистовый Роланд» Лудовико Ариосто. Жестокость и тирания у Марло подаются в качестве воли Неба, воли жестоких богов:
Да, Тамерлан ужасен, но необходим. И лучшего, чем он, вовек не создать Небесам, приходит к выводу поэт{1173}
. В дальнейшем, правда, Марло, насколько можно судить по его произведениям, сильно трансформировал свои исходные позиции. Так, в частности, в «Трагической истории доктора Фауста» он прямо возводит появление неконтролируемых страстей главного героя к влиянию дьявола, его соблазняющего. Но «Тамерлан» остался все же своеобразным символом творчества поэта. И вот подобный человек, воспевавший страсть и сам живший страстями, погибает, не дожив даже до 30. Погибает, смертью своей показав современникам, что «небо» смеется над своими «избранниками» и что автор «Тамерлана», пытавшийся жить как Тамерлан, оказался слаб и беззащитен в схватке схлестнувшихся человеческих страстей. Могла трагическая смерть блестящего Марло – казалось бы, любимца фортуны – оказать влияние на молодого Шекспира и определить во многом характер его творчества? Неизвестно. Но можно предположить, что определенную роль данная история действительно сыграла.По мере продвижения от «Лукреции» к великим трагедиям Шекспир все более глубоко анализирует разрушительность «тамерланщины» во всех областях человеческой деятельности. Его лучшие произведения имеют в своей основе четкую цепочку нестандартных действий героев. Цепочку, разрывающую традицию в угоду проявлению бушующей человеческой индивидуальности. Шекспировский герой как может выражает себя, свою индивидуальность, свою необузданную личность, и это в конечном счете приводит к его собственной гибели и к гибели многих ни в чем не повинных окружающих.
Возьмем, к примеру, Дездемону. Бесспорно, это сама невинность, причем по ходу трагедии нарастание нелепой ревности в душе Отелло еще больше подчеркивает высокие душевные качества героини. Нам-то с самого начала известно, что в основе конфликта – интрига, затеянная Яго, а потому странности мавра просто-таки бросаются в глаза. Но, простите, с чего началась вся история? С того, что Дездемона добровольно разорвала родовую традицию выходить замуж внутри венецианского олигархического круга и предпочла мавра – пусть обладающего многочисленными достоинствами, но, увы, жениха нетрадиционного согласно господствовавшему представлению того времени. С нынешних позиций свободный выбор героини – вещь абсолютно естественная, но с позиций ренессансных реалий – это источник трагедии. Шекспир, бесспорно, находится на стороне своей героини. Но это не отрицает того, насколько точно он показал нам – людям, живущим 400 лет спустя, – как и почему все случилось.