Почему Россия отстала? Исторические события, повлиявшие на судьбу страны

Все следующее столетие прошло в борьбе с половцами. Для Западной и Центральной Европы это было уже время становления городской культуры и первого, несмелого подъема экономики. Но на восточном фронте, на границе степи и европейской цивилизации, все осталось без перемен. А возможно, даже ухудшилось, поскольку каждый новый противник оказывался все более сильным. Как отмечал Ключевский, в XI в. Поросье (край, расположенный по реке Роси – западному притоку Днепра ниже Киева) было хорошо заселенной страной. Однако постоянные набеги половцев делали проживание там все более сложным. Так, например, в 1095 г. жители Юрьева на Роси, построенного князем Ярославом буквально лишь несколькими десятилетиями раньше, подверглись очередному набегу. Страдальцы не выдержали угрозы и ушли в Киев. После чего опустелый город сожгли половцы{129}.

От набегов страдали не только города, но и села. Особо опасными были осенние действия половцев, когда они стремились захватить урожай. «Следствием таких набегов были не только непосредственные жертвы, но и полное разорение крестьянских хозяйств и последующий голод»{130}.

Вопрос о защите земель от половцев стоял все более остро. Князьям требовались не только валы и засеки, но также эффективная военная организация. Требовалась система, при которой по призыву киевского властелина мелкие и крупные князья стекались бы под его стяги «конно, людно и оружно» для построения единого войска, способного защитить Русскую землю.

Такого рода система постепенно начала строиться посредством раздачи князьям городков (волостей), в которых можно было бы собирать с населения дань, а значит, кормить самих себя и свои дружины. В ответ на такое пожалование князья обязаны были киевскому властелину военной службой. Они «били челом» своему сюзерену, обещали «в его послушании ходить», «подле стремени его ездить» и за землю Русскую страдать{131}.

Однако система военной организации работала эффективно скорее на словах, нежели на деле. Князья сплошь и рядом враждовали друг с другом, отказываясь выполнять взятые на себя обязательства[13]. В ряде случаев они сами привлекали половцев для участия в межкняжеских разборках, причем, судя по всему, возможность подвергнуть грабежу и разорению город противника оговаривалась в качестве условия, по которому те соглашались помогать{132}[14].

В итоге русские князья, в отличие от германских королей, не могли справиться с набегами. А половцы, в свою очередь, не желали трансформировать привычный и чрезвычайно выгодный набеговый образ жизни в цивилизованный оседлый (как это сделали, скажем, арабы, венгры и норманны). Владимир Мономах заключил с половцами девятнадцать мирных соглашений, передал им в большом количестве скот и платья, но все было напрасно. Даже когда князь «пожертвовал собой» и женился на ханской дочери ради спасения отечества, тесть по-прежнему продолжал грабить своего зятя{133}.

С середины XII в. становятся заметны признаки запустения той части Руси, которая находилась в непосредственном соприкосновении с половцами. Регионы, которые недавно еще имели хорошую перспективу для экономического развития, теперь теряли свое население. Поля стояли заброшенными, в городах больше не было деловой активности, торговые пути становились объектом для постоянных набегов. Половцы нападали на суда, идущие по Днепру из варяг в греки. Князья вынуждены были со своими многочисленными дружинами выступать на защиту купцов. Однако и это не помогало. Мстислав Изяславич жаловался, «что половцы отняли у Руси все торговые пути»{134}[15].

Впрочем, от набегов страдали не только князья и купцы, но и широкие слои населения, терявшие из-за грабежей с трудом нажитое добро. Косвенным признаком этого факта является то, что порой не князья, а простой народ становился инициатором сражений с половцами. Так было, например, в 1068–1069 гг. в Киеве, а также во время совместного похода трех князей в 1093 г., когда киевляне, не прислушавшись к мнению осторожных князей, заявили: «Хочем ся бити»{135}. «Инициатива трудящихся» привела тогда к трагическим последствиям: разбитые врагом ополченцы «побегоша» с поля боя. И неудивительно. Ведь половцы представляли собой серьезную силу.

При всей опасности набегов надо отметить, однако, что противник в разной степени угрожал различным территориям Древней Руси. Особенно сильно страдали от нападений Черниговское и Переяславское княжества. Святослав Ольгович черниговский говорил, что «у него города стоят пустые, живут в них только псари да половцы»{136}. Однако в удаленных от фронтира местах ситуация оказывалась далеко не столь катастрофичной.