Почему Россия отстала? Исторические события, повлиявшие на судьбу страны

Однако при анализе этой истории следует учесть три важных момента. Во-первых, разрушение не сопровождалось убийством людей и полным разграблением имущества. Миланцы были распределены по четырем населенным пунктам, находящимся в окрестностях[21]. Во-вторых, само решение о разрушении было принято лишь со второй попытки. За четыре года до описываемых событий Фридрих уже воевал с Миланом. Барбаросса тогда одержал победу, но в конечном счете пощадил город. Неподчинение императору в 1158 г. было наказано одним только штрафом. Фридрих явно исходил из желания сохранить «курицу, несущую золотые яйца». И лишь эскалация конфликта, достигшая апогея к 1162 г., вынудила его пойти на столь крайние меры{152}. В-третьих, разрушена была лишь пятая часть города, и к 1167 г. он уже был восстановлен{153}. Не прошло и 15 лет после разрушения города, как Ломбардская лига во главе с Миланом сумела нанести поражение Барбароссе при Леньяно (1176)[22]. Более того, к концу XIII в. Милан оказался чуть ли не самым многонаселенным городом Европы{154}. Сей факт также свидетельствует о том, что данный случай сильно отличается от случаев разрушения ряда древних русских городов, которым уже не удавалось подняться после сокрушительных набегов, накатывавшихся на них волна за волной.

Любопытен в данной связи и еще один, «побочный» случай данной истории. За два года до разрушения Милана (1160) Барбаросса сровнял с землей Крему. При этом кремаски получили право покинуть свой город, взяв все имущество, которое могли унести с собой. Но самое интересное даже не это. Четверть века спустя – 7 мая 1185 г. – Барбаросса лично основал новую Крему, возвратил кремасков на родину и пожаловал их своими милостями{155}. Можем ли мы представить себе какого-либо монгольского хана, торжественно закладывающего новый русский город на месте недавно сожженного?

История, чрезвычайно похожая на ту, что случилась с Кремой, имела место на юге Италии, где города в середине 50-х гг. XII в. вступили в конфликт с королем Вильгельмом Злым из норманнской династии. В полном соответствии со своим прозвищем Вильгельм повелел разрушить такой известный культурный центр, как Бари, сохранив лишь храм с мощами святого Николая. Однако сразу после кончины этого монарха его вдова стала проводить политику задабривания апулийских городов, предоставляя им все большие свободы. Изгнанным жителям Бари разрешили вернуться на старое место, а затем возобновить торговые связи с Венецией{156}. И это неудивительно. Монархи, живущие налогами со своих городов, вынуждены были поддерживать их экономическое развитие, в отличие от народов, пробавлявшихся набегами и грабежами.

Другой известной зоной разрушения, наряду с итальянскими землями, стал в Средние века Лангедок. Трагедия случилась в ходе Альбигойских войн первой половины XIII в. Ересь катаров подавлялась католиками беспощадно. Массовые казни, включая знаменитый костер Монсегюра, на котором сожгли более 200 человек, были жестокими. Однако разрушения городов не стали массовыми. Например, уничтожение Безье на первом этапе вооруженного противостояния оказалось результатом того, что сей город был отдан на разграбление солдатам, контроль над которыми командование утеряло. Пожар, возникший вследствие этого, не являлся, по-видимому, целенаправленным поджогом вроде тех, что обычно сопровождали набеги. Он был из разряда случайных возгораний, столь характерных для всех городов Средневековья – как восточных, так и западных. Духовный лидер Крестового похода против альбигойцев – монах-доминиканец Арнаут Амори, потрясенный случившимся, в дальнейшем отдал своим бравым молодцам приказ воздерживаться от грабежей под угрозой отлучения от церкви{157}.

Иное дело – трагедия Тулузы, случившаяся в конце 1216 – начале 1217 г. Вопрос о необходимости разграбления города был поставлен графом Симоном де Монфором на военном совете крестоносцев. Но обсуждение проблемы продемонстрировало, что логика действий кочующего бандита оказалась уже не характерна для того времени. В частности, брат самого де Монфора, поддержанный целым рядом рыцарей, советовал поступать в соответствии с логикой бандита стационарного, утверждая, что разграбить Тулузу означало бы навредить самому себе. «Возьмите город потихоньку, не торопясь, и вас будут любить; запятнайте Тулузу кровью, и вы утратите честь. ‹…› Верните знатным сеньорам их земли и законные владения, горожанам – их привилегии, а если они попросят новых – даруйте им и это. В день, когда вам будет недоставать средств, эти люди развяжут для вас свой кошелек», – отметил мудрый советчик{158}.