Почему Россия отстала? Исторические события, повлиявшие на судьбу страны

Современные археологические данные подтверждают информацию летописей о том, что разрушения в ряде городов были чрезвычайно значительными. Так, например, во Владимире некоторые районы после разорения вообще запустели и уже не поднялись. Подобная же картина зафиксирована в Чернигове. Обильным разрушениям подвергся Ярославль. В Рязанском княжестве археологические материалы демонстрируют тотальное разорение. Сама же Рязань на долгое время из крупного, развитого города опустилась до положения села. Похожее положение сложилось и в Галиче. Во Владимире Волынском слой угля, обнаруженный в археологических раскопках, составлял порядка 30 сантиметров, причем следы пожарища найдены и в тех местах, где впоследствии город уже не развивался{143}.

Археологи отмечают, что культурный слой, относящийся к эпохе монгольского нашествия, во Владимире, Суздале, Ярославле, Переславле-Залесском и некоторых других городах оказывается значительно беднее, чем культурные слои других эпох. В нем обнаруживается мало инвентаря, найденные изделия из кости становятся грубее, чем были раньше, а порой, кроме керамики, археологи вообще ничего не находят. Хорошо прослеживается упадок городского ремесла и культуры на примере Мурома. Домонгольский период в развитии этого города был периодом расцвета. Но в целом ряде вскрытых раскопками участков, находящихся выше домонгольского слоя, сначала идет угольная прокладка (непосредственный результат сожжения многих домов в ходе нашествия), а дальше количественно преобладают опять-таки материалы домонгольского времени, поскольку, по всей видимости, новое производство в условиях деградации города было незначительным. Этот упадок Мурома длился до XV–XVI вв.{144}

Весьма характерно, что из крупнейших русских городов Средневековья, подвергшихся разрушению во время набегов, практически все, за исключением Киева, перестали в дальнейшем быть ведущими хозяйственными центрами страны. Они возродились в лучшем случае в качестве небольших провинциальных городов. Что же касается Киева, то и в ряде его районов (например, в центральном), как отмечает украинский историк Петр Толочко, жизнь возродилась только через несколько столетий{145}.

В Черниговской земле во второй половине XIII в. прекратили свое существование 198 укрепленных поселений, в Галицко-Волынской – 137, в Смоленской – 108, в Киевской – 95, в Переяславской – 63{146}. Это были самые богатые и густонаселенные земли. На Северо-Востоке ущерб был в абсолютном выражении меньше, но в относительном он оказался очень велик.

Если рассмотреть отдельно Северо-Восточную Русь, то из существовавших там к моменту нашествия 28 городов 17 наиболее древних и крупных были опустошены. До конца XV в. уже не возродились такие города, как Дубна и Шоша, а Нерехта и Соль Великая пребывали на уровне промысловых поселков{147}.

Следует заметить, что до монгольского нашествия некоторые русские города (во всяком случае, те, которые могли устоять перед напором агрессора) развивались весьма динамично. Например, в Киеве в XI в. начало работать в два раза больше ремесленных мастерских, чем в X столетии. В том же XI в. зародилось местное производство стекла, а в XII столетии из него стали делать браслеты{148}[19]. Словом, городская экономика не стояла на месте. Но в результате нашествия произошла катастрофа.

Хотя Киев впоследствии постепенно встал на ноги, его жители перестали играть ту значительную роль в международной торговле, которую играли раньше. Город, как отмечает петербургский историк Денис Хрусталев, «остался перевалочной базой для товаров, но участники этого процесса стали другими. Теперь здесь Западная Европа встречалась со Средней Азией, а местные посредники были устранены»{149}. В Западной Европе в XIII столетии ничего подобного по масштабам разорения быть уже не могло.

Конечно, следует признать, что в обычных европейских войнах того времени города тоже сильно страдали. Их, например, на несколько дней могли отдать на разграбление войскам победителя, как это было в 1213 г. в Льеже, захваченном императором Оттоном IV{150}, или в 1266 г. в Неаполе, попавшем в руки Карла Анжуйского{151}. Однако «бандит стационарный», в отличие от «бандита кочующего», был заинтересован в сохранении хозяйства и населения, поскольку в дальнейшем предполагал с них кормиться. Поэтому грабежи и насилия, как правило, не сопровождались тотальным уничтожением ни имущества, ни населения[20].

Есть, правда, в истории Европы Средних веков ряд примеров целенаправленного разрушения городов, которые на первый взгляд могут показаться сопоставимыми с примерами разрушений, осуществленных на территории Руси. Самый известный случай – наказание Милана, осуществленное в 1162 г. по приказу Фридриха Барбароссы. На благополучном европейском фоне оно выглядит страшной катастрофой и характеризуется обычно как тотальное уничтожение города.