Почему Россия отстала? Исторические события, повлиявшие на судьбу страны

Современный Любек – это аскетичный Домский собор с трагическим Триумфальным крестом Бернта Нотке. Это клостер Святой Анны, превращенный в Музей готической скульптуры. Это огромная бюргерская церковь Мариенкирхе и старая ратуша возле нее. Это пустынная ныне, тихая речка Траве, по которой когда-то давно шли с Балтики к богатому Любеку наполненные товарами корабли. И еще Любек – это Голштинские ворота, оставшиеся от крепостной стены, когда-то опоясывавшей город.

Именно к воротам мы и направимся сейчас. Точнее, не к самим воротам, а к той надписи, что над ними: «Concordia Domi Foris Pax» («Согласие внутри, мир снаружи»). Каждый входящий в Голштинские ворота должен был понимать то главное, что поддерживает существование славного города Любека. Благонамеренные бюргеры должны договариваться между собой о нормах поведения, не конфликтовать, не нарушать права друг друга, не отнимать чужое имущество. И во внешней политике должны сохраняться такие же правила. Только сохранение мира между городами и государствами обеспечит существование этих городов и государств.

Глядя из нынешнего дня, можно подумать, что это банальность. Констатация того, что лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным. Сегодня ведь каждый знает, что согласие и мир лучше ссоры с войной.

Но вряд ли столь банальное правило стало бы украшать одно из самых видных мест Любека. Что-то здесь, видимо, не так. Что-то заставляет нас подумать о сложности городской жизни далекого прошлого, которая скрывается за внешней простотой. Люди довольно редко привлекают внимание к тому, что хорошо всем известно. А вот то, что вызывает споры, нуждается в постоянном обсуждении. Средневековая жизнь Европы не была отмечена согласием и миром. Популярные ныне представления, будто бы в западном обществе собственность была защищена и соблюдались права человека, являются ложными. Люди постоянно стремились к защищенности и соблюдению права, однако стремление это не всегда приводило к достижению результата. Современное общество с его гарантиями прав не является элементом «вечной» западной культуры. Оно возникло в результате модернизации, в результате долгой борьбы за переустройство того мира, в котором надпись над воротами должна была напоминать людям, как следует правильно жить.

Глава 2. «Наезды» и силовые захваты

Из того факта, что на Руси набеги продолжались дольше, чем на Западе, не следует делать поспешный вывод, будто бы личность и имущество человека в европейских странах оказались хорошо защищены уже в X–XI вв. и это, мол, создало современную цивилизацию. В некоторых книгах можно встретить курьезные истории, основанные скорее на сказках, чем на фактах. Их авторы полагают, будто залогом послушания является всего-навсего жесткость наказаний. Так, например, утверждают, что в государстве норманна Ролло, превратившегося, как мы видели в первой главе, из кочующего бандита в стационарного, «практически не было воровства и грабежа. Долгое время в Нормандии ходили рассказы о том, как герцог Ролло развешивал на дубах на дорогах золотые обручи – браслеты, – чтобы испытать честность своих подданных. Один браслет провисел три года, пока его не сняли по приказу самого правителя. Столь силен был в народе страх наказания и ужас перед гневом герцога»{218}. Никакой ссылки на источник легенды у автора, естественно, нет. На самом деле подобную сохранность золотых браслетов можно обеспечить либо установкой видеокамеры в ветвях дуба (что для X в. было проблематично), либо угрозой сжечь соседние деревни в случае утраты обруча (в этом случае крестьяне сами охраняли бы дуб от посягательств). Однако даже второй подход не способен защитить имущество обычного человека, занимающегося торговлей или производством, а не развешивающего золото на деревьях.

Впрочем, тот же самый автор в другой своей книге утверждает, будто викинги «настолько были честны и благородны, что при заключении договора или клятвы в залог не требовали ничего, кроме честного слова и крепкого рукопожатия»{219}. Не вполне понятно, правда, как эта уникальная честность сочеталась с тем, что они жили грабежом, но автора данная проблема не смущает. Она полагает, что воровство – это плохо, а вот грабеж – совсем другое дело. «Викинги… вели себя благородно и были честными грабителями»{220}. При этом в открытый бой с врагом наши «честные грабители» старались не вступать. Как отмечают специалисты по викингам, «их главным оружием была хитрость, эффект внезапности, тактика, которую мы назвали бы десантно-диверсионной, действия мелкими группами, многократность ударов, всегда точно рассчитанный "налет"… безо всяких задержек или рискованных предприятий после достижения цели»{221}. Трудно представить себе защищенность собственности в обществе, где доминируют подобные благородные разбойники, пусть даже стационарные.