Почему сердце находится слева, а стрелки часов движутся вправо. Тайны асимметричности мира

Книга Брауна появилась на пике интеллектуальной революции, на рубеже между гуманистической ученостью Ренессанса с ее упором на тщательное чтение классической литературы и цитирование источников и только начинавшейся научной революцией. Хотя Браун так и не стал членом только что основанного Королевского общества – говорят, что его сочинения были слишком цветисты, – он был хорошо знаком с некоторыми выдающимися учеными своего времени, в том числе с Робертом Бойлем, открывшим газовый закон, увековечивший его имя (закон Бойля – Мариотта), и Уильямом Гарвеем, первооткрывателем круга кровообращения. В своем доме в Норвиче, который он называл «элабораторией», Браун провел первые эксперименты по химической эмбриологии, возможно, под влиянием эмбриолога Фабрициуса, работавшего в Падуе, где Браун некогда учился[430].

Браун оценивал «простые заблуждения» с помощью «трех определителей истины – авторитета, здравого смысла и разума». Таков во многом и подход современной науки: авторитет – цитирование мнений, размышлений и экспериментов ученых-предшественников; здравый смысл – наблюдение и сбор экспериментальных данных посредством чувств; и разум – логика и доказательство. Заявив о таком подходе, Браун не применяет все три способа одинаково, и его выводы часто подпирают его собственные убеждения, соответствующие учению протестантской церкви. Сэмуюл Джонсон в биографии «Жизнь сэра Томаса Брауна», опубликованной в 1756 году, особенно критически настроен, отмечая:

«Невзирая на все рвение к обнаружению старых ошибок, ему, похоже, нелегко принять новые положения; так, о движении Земли он упоминает только с презрением и насмешкой, хотя в то время идея о движении Земли уже обретала популярность и, несомненно, была вполне правдоподобной, даже до того, как ее подтвердили более поздние наблюдения»[431].

Ряд заблуждений, упомянутых Брауном, явно касались разных форм право- и леворукости. Поэтому, прежде чем обратиться к более современным примерам, мы начнем эту главу с одного из приведенных Брауном случаев, явно привлекшего его любопытство.

У барсука ноги с одного бока короче, чем с другого

Браун сообщает, что это суждение хотя и «не очень старое, все же очень распространенное», особенно подчеркивая, что его разделяют те, кто каждый день охотится на барсуков. Хотя Браун об этом и не упоминает, суждение это, кажется, восходит к поверью, что ноги разной длины позволяют барсуку бегать по вспаханному полю, длинные ноги – в борозде, короткие – на гребне. Образ совершенно очаровательный. И ничуть не удивительно, что «короткие ноги чаще оказываются слева», поскольку в символике левого и правого более короткое непременно должно быть слева[432].

Браун не склонен доверять этому суждению и бросает на борьбу с ним все три своих метода. Прежде всего он говорит нам, что авторитет, Альдрованд, «ясно утверждает, что такого неравенства не наблюдается». Во-вторых, он без особого энтузиазма попытался сам обнаружить различие: «Со своей стороны, предприняв беспристрастное исследование, я не смог обнаружить разницы». Особенно интересен третий его метод, с использованием разума и доказательства. Признавая, что в некоторых случаях ноги у животных бывают разной длины, он подчеркивает, что разница неизменно обнаруживается между передними и задними ногами, а не между левыми и правыми. Далее он признает, что у омаров часто «клешня с одной стороны больше, чем с другой», но утверждает, что это не настоящая нога, но, скорее, род руки. Затем он отмечает, что барсук с более короткими ногами с одного бока оказался бы «плохо продуманным» чудовищем, а подобное свойство плохо бы соотносилось с эффективным передвижением, и поэтому «неправильность [суждения] легко обнаруживается». Любопытно, что Браун вовсе не упоминает возражение, которое современные мыслители сочли бы очевидным: что животное с ногами разной длины будет вечно двигаться по кругу (и даже на вспаханном поле, разве что длина ног не будет точно соответствовать глубине борозд и высоте гряд). Подобный аргумент был бы типичен для современной эволюционной мысли и включал бы теоретический анализ давления отбора, налагаемого внешней средой, а также анализ вероятных преимуществ и недостатков последствий, не менее важный, чем фактические данные[433].

Следующий раздел также взят у Брауна, хотя и с некоторыми современными поправками. А далее последуют только современные заблуждения.

Сердце находится слева

Если бы это действительно было не так, то большая часть данной книги оказалась бы неверной, поэтому стоит внимательнее присмотреться к этому примеру. Сам Браун категорически убежден, что на самом деле сердце находится в центре:

«То, что сердце человека располагается слева, считается непреложной истиной, которая, однако, опровергается при осмотре, демонстрирующем, что центр и основа сердца находятся посредине грудной клетки».